Агент не улыбнулся.
— Зря вы это затеяли, — сказал он серьезно. — Просто разузнайте про свою колыбельную и уносите ноги.
— Кого ты больше любишь, — спросил Питер, старший из детей Макалистеров, — меня или Джулию?
Джулия затаила дыхание.
— Я люблю вас одинаково, — ответила я. — Я всех своих внуков люблю одинаково.
И это была чистая правда.
Этой ночью Кэл остался у меня.
— Мы должны работать вместе, — заявил он. — Сейчас спрос на полные семьи. Одна пара заказала сразу четверых: двух дедушек и двух бабушек.
Я поцеловала Кэла и велела ему заткнуться.
— Пойдем со мной, — предложила я минуту спустя.
Он покачал головой.
— Не хочу в этом участвовать.
Я попыталась объяснить ему, зачем мне нужно увидеться с бабушкой Греты. Если после этой встречи я не паду духом, не почувствую себя последней дрянью, то стану лучшей бабушкой напрокат.
— Ты можешь просто уйти, — сказал он. — Брось работу и выкинь все из головы.
— А деньги?
— Проживем.
— Но мне нравится моя работа! Всякий раз кидаешься в новую семью словно в омут с головой!
— Неправда, она тебе не нравится.
— Ладно, пусть так. Мне нравится забывать, что это работа.
— Для этого люди заводят семьи. Чтобы их любили.
— Нет, они платят нам, чтобы их любили мы.
— Старая приятельница, — представилась я медсестре в доме престарелых.
Она кивнула и повела меня по коридору. Поначалу меня ошеломила легкость, с которой я проникла внутрь, но вскоре до меня дошло, что люди поверят всему, чему хотят верить.
Миссис Бимер сидела на кровати, и, увидев ее, я еле удержалась, чтобы не выбежать вон. Она была моей прямой противоположностью: тщедушная, редкие волосы, запавшие глаза. Нас невозможно перепутать! И все же Грета поверила, что я ее бабушка. Растерянность сменилась воодушевлением. Я ощутила прилив гордости.
Она улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ. Медсестра вышла, улыбка миссис Бимер погасла, и она осторожно спросила:
— Простите, вы кто?
— Старая приятельница миссис Бимер, — ляпнула я наугад.
— Понятно.
Я сказала, что Бимеры попросили меня ее навестить.
— Им вас так не хватает, — сказала я.
— Я тоже по ним скучаю, — ответила она. — Мне бы хотелось, чтобы мы виделись чаще.
Я протянула ей фотокарточку Греты.
— Кто это?
Мне стало грустно. Неудивительно, что в этом месте она быстро угасала.
— Грета, ваша внучка.
Она покачала головой.
— Это не моя Грета, — сказала она уверенно, и у меня не хватило духу с ней спорить.
Миссис Бимер подняла с тумбочки фотографию в рамке.
— Вот моя Грета.
Она указала на золотоволосую кроху, у которой не хватало двух передних зубов, стоявшую между супругами Бимер. Но это была не Грета!
У меня закружилась голова. Я отказывалась понимать происходящее.
— Это ваша внучка?
Она кивнула.
— И она навещает вас?
— Раз в месяц. Мой сын и его жена — занятые люди, но раз в месяц они присылают Грету с шофером, и мы прекрасно проводим время. Только мы вдвоем, в этой комнате. Разве не чудесно?
Я кивнула. Идея и впрямь превосходная — внучка напрокат, двойная подмена. Мне стало дурно.
— Вам плохо? — спросила миссис Бимер, но я молчала.
Из головы не шла золотоволосая кроха. По дороге к дому престарелых она старательно вычеркивает из памяти все то немногое, что знает о жизни, семье и любви, и называет бабушкой старую женщину, которую видит первый раз в жизни.
Я никогда не считала свою работу легкой, однако по сравнению с этим мои труды стоили немного.
— Вы слышите? — Миссис Бимер пыталась привлечь мое внимание.
— Простите?
Я осознала, что, кроме меня, в комнате есть кто-то еще, и заторопилась уходить.
— Вы чего-то хотели? Зачем вы приходили?
Только тут я вспомнила о цели своего визита.
— Не могли бы вы напеть колыбельную, которую поете для Греты? — решилась я.
— Конечно. Грета давно не просила меня спеть ее.
Я вытащила магнитофон, и она спела: тихо и нежно, про луну, которую вырезали из старой позеленевшей головки сыра. Не самая красивая колыбельная на свете, но миссис Бимер вкладывала в пение душу. Когда она допела, я выключила магнитофон и вышла из комнаты.
— Скажите им, чтобы приходили почаще! — крикнула она мне вслед.
Я не ответила.
Одна из бабушек напрокат уволилась из компании через месяц работы.
— Я чувствую себя проституткой, — объяснила она.
— Брось, — ответила Марта, — проститутки смотрят на это проще.
Я упорно стучалась, пока не подошел сам хозяин.
— А, это вы, мама! — Мистер Бимер приложил палец ко лбу. — Разве у нас на сегодня что-то запланировано?
— Сегодня я кое с кем познакомилась.
— С кем?
— С вашей матерью.
— Вам не следовало этого делать.
— Объясните, зачем приводить в дом новую бабушку, а для настоящей нанимать новую внучку?
— Поговорим в другой раз, — сказал мистер Бимер раздраженно. — Хотя я не вижу в этом смысла.
— Но это же просто смешно!
— Ничего смешного. — Кажется, он завелся не на шутку. — Мы хотим, чтобы у Греты была бабушка, которая привнесет в ее жизнь что-то новое, даст ей то, чего не в состоянии дать моя мать! И мы можем себе позволить купить для Греты лучшую бабушку на свете.
— Меня.
— Вас, — ничуть не смутился он. — А поскольку я люблю свою мать, я нанял для нее внучку, которая посещает ее раз в месяц, и, судя по отчетам вашей компании и ее собственным письмам, моя мать всем довольна. Грета — застенчивый, скованный ребенок, а эта девочка — само обаяние, ее даже снимали на телевидении. Она лучше всех. Впрочем, как и вы. Я хочу, чтобы у моей семьи было все самое лучшее.
— И вы ни разу ее не проведали?
— Это все усложнит. Родственники — не всегда самый подходящий круг общения. Мы ничего не можем друг другу дать.
— Она ваша мать, — напомнила я.
Мистер Бимер нахмурился.
— Вы — моя мать. Вы, а не она.
