— Какие-то иные варианты? Может, знакомство с кем-то из местных? Может, женщина? — Дин как бы размышлял вслух.
— Вы правы. По нашим сведениям, Артемьев в первый же день своего пребывания здесь познакомился с некоей Сандрой Чинетти. Возможно, он живет у нее. Но ее сейчас в городе нет. На принадлежащей ей вилле признаков жизни не замечено. Сама вилла охраняется двумя злобными доберманами. Да и неизвестно, какая там установлена сигнализация. Ломиться туда и нарушать местные законы особого желания нет. А на то, чтобы установить за виллой круглосуточное наблюдение, не хватает сил и средств. Мы уже отправили запрос в центр на привлечение дополнительных людей. Ответа пока не получили.
— Я полагаю, — прервал Дин немного затянувшийся доклад Юрия Петровича, — Артемьев находится у женщины. Бежать ему просто некуда. Вся полиция города стоит на ушах в поисках человека, который пришел в кафе с гражданином Австрии и бесследно исчез. Думаю, что перестрелка там началась не с бодуна. Скорее всего, Артемьева выследили по заказу из Москвы и пытались убрать. Ваш Константин Сергеевич оказался при оружии и…
— Во молодец, старый перец! — не сдержал восхищения Виктор Геннадьевич.
— Согласен. — Дин поддержал нескрываемый восторг товарища. — В общем, он пытался спасти Артемьева. Уложил одного или двух горилл, но сам не смог избежать пули. Понятно, что при таком развитии сюжета Артемьев из свидетеля, что и так не очень хорошо, сразу же превращается в соучастника убийства. А это уже совсем иной коленкор. И попадаться ему на глаза итальянской полиции не рекомендуется. И где же он может отсиживаться? Единственный вариант — у дамы! Только женщина. — При этих словах Дин многозначительно посмотрел на Лану, после чего продолжил: — Только женщина способна пригреть у себя на груди и вора, и убийцу, и отъявленного негодяя. И сделает она это во имя любви! — закончил Дин, довольный собой.
— Что будем делать? — Юрий Петрович сбил парящего в небесах московского гостя вполне конкретным вопросом, и Дин понял, что был излишне пафосен с людьми, которые все-таки больше ходят по земле.
— Я постараюсь что-нибудь выяснить по данному вопросу у моих итальянских коллег, а после этого решим, что делать. — На этой оптимистичной ноте новоявленные друзья распрощались.
Дин созвонился с Бенетти и после долгого разговора выяснил, что дом, принадлежащий дочери комиссара полиции Умберто Чинетти, убитого два года назад в Милане, в настоящее время на охрану не поставлен, что косвенно подтверждает догадку о том, что на вилле находились люди. После этого он прошелся с Ланой по вечерним магазинам, купил себе спортивный костюм и легкие кеды, 20 метров туристической веревки, плавательную шапочку, вратарские перчатки и две отбивные. Придя в номер, он тщательно побрился, сложил все купленное в легкую дорожную сумку и вышел на улицу по внутреннему ходу через бассейн. На улице его ждал Виктор Геннадьевич. Вместе они спустились к каналу, где на небольшом катере их встречал Юрий Петрович. Дин сообщил, куда им надо подъехать. И катер медленно стал рассекать водную гладь ночного венецианского «проспекта». Путешествие оказалось недолгим. Минут через 30 они оказались в районе небольших вилл.
— Нашли? — Дин вопросительно посмотрел на Юрия Петровича. Пожилой разведчик медленно достал из кармана ампулу и передал ее Дину. Тот в свою очередь извлек из сумки завернутые в целлофан отбивные, разложил их на импровизированном столике на корме, взял протянутый все тем же Юрием Петровичем одноразовый шприц, заполнил его содержимым ампулы и начинил полученной смесью отборные куски говядины.
— Если я в течение 30 минут не вернусь, позвоните по этому телефону. Это Луиджи Бенетти. Он будет знать, что делать. — После этого Дин быстро переоделся в спортивный костюм, натянул на голову, под недоуменный взгляд Виктора Геннадьевича, плавательную шапочку, забросил за плечо моток веревки и, прихватив вратарские перчатки, стремительно покинул лодку.
Виктор Геннадьевич Охотин не был профессиональным разведчиком. В прошлом спортсмен и удачливый бизнесмен, он обладал крепким умом, сильной волей, диким упрямством и хитростью. Добившись материального благополучия в капиталистической России времен Ельцина-Путина, он затем осел на Лазурном Берегу, обзавелся там недвижимостью, знакомствами и связями, получил возможность беспрепятственно передвигаться по Европе.
После того как России не стало, проживающие за рубежом русские вынуждены были менять паспорта, выбирая из новых государственных образований то, что более других находило отклик в их сердцах. Охотин выбрал Уральскую Республику, хотя никакого отношения к Уралу не имел. Может, потому, что его предки были выходцами из Чувашии, которая после развала страны обрела в лице этой республики надежного союзника в противостоянии Казани.
В общем, он подал документы в уральское консульство в Ницце. На него обратил внимание местный вице-консул. Бумаги попали на стол Гондалева. Оказалось, что он хорошо знал Охотина еще по Москве. Соблазн привлечь для работы человека, вращающегося в среде, далекой от профессиональной разведки, был очень велик. Борис Иванович выехал в Ниццу, встретился по старой дружбе с Виктором. И тот после недолгих колебаний согласился возглавить в южноевропейской резидентуре экономический отдел. Именно его отдел курировал все, что шло по линии Тауберга. И именно ему предназначались диски, которые Александр Николаевич Тауберг передал через Артемьева.
Виктор Геннадьевич стал со временем блестящим руководителем. Но он не был оперативником. И потому смотрел на приготовления Дина как на некий фарс. Напичканное снотворным мясо, веревка, какие-то приспособления в футляре и, самое главное, плавательная шапочка вызвали у него острые позывы готового вырваться наружу смеха. Ибо все это он неоднократно видел в кино, в дешевых и не очень триллерах.
Его саркастическая улыбка не ускользнула от бдительного ока Юрия Петровича: «Ты не очень смейся, — заметил он партнеру, — кто его знает, что там на самом деле будет? Вот он и подготовился, как Пьер Ришар из „Желтого ботинка“. А в этом деле смеется тот, кто смеется последним».
— Да нет. Все ясно. Но шапочка эта зачем ему нужна? — И Охотин, вспомнив в очередной раз комичную фигуру убывающего Дина, не удержался от смеха, резкие всплески которого он вынужден был притушить, зажав рот рукой.
— Да ладно тебе ржать! — Субачев сам пытался сдержаться. — Он же неспроста ее нацепил! Старый уже. Волосы лезут. А по ним запросто ДНК определяется. И на него выйти могут. Вот и придумал шапито! — и, не удержавшись, сам забулькал тихим хохотом.
Забор виллы оказался не очень высоким. Веревка не пригодилась. А вот края ограды были острыми. Дин надел вратарские перчатки. Подпрыгнув, ухватился за край забора, легко подтянулся и залез на стоящий рядом кирпичный столб. Тут же к забору подбежали два черных пса, источавших откровенное недружелюбие. Пока они лишь грозно рычали. Но готовы были в любой момент сорваться на злобный лай. Дин молча достал из привязанного к ремню небольшого пакета заготовленные куски мяса и бросил их собакам. Те жадно набросились на лакомство и через пять минут мирно уснули здесь же, под забором. Путь к вилле был открыт. Спустя мгновение он уже осторожно пробирался под окнами дома в поисках входа. Стеклянная дверь оказалась закрытой. Дин быстро наклеил на стекло припасенную им специальную пленку. Резким ударом выбил стекло. Стянутое клеем, оно не рассыпалось, а бесшумно распалось, что позволило взломщику спокойно проникнуть через дверь в просторный холл.
