– По-моему, мне нужно или самой утопиться, или тебя утопить. Верни розы немедленно, пока тебе шею не намылили.
– Я ему лучше дэнги отдам.
– Где ты их возьмешь, дурачок? Знаешь, сколько таких бумажек понадобится? Десять по меньшей мере.
Десять так десять. Я подобрал с мостовой бумагу и сделал. Ерунда. Магия пятой категории. Чудеса для несмышленышей, как говорят у нас на Парре. Чуть-чуть изменил структуру исходного материала, добавил красителей из воздуха. Дарье понравилось, она даже рот открыла от изумления!.. Правда, поначалу я дал маху с водяными знаками, и номера у купюр должны быть, оказывается, разными. Но я исправился, поскольку умение учиться, как считает моя Ма, чуть ли не главное из моих достоинств. Во всяком случае, так было в детские годы. Конечно, парриец, претендующий на звание Героя, должен явить миру нечто большее, чем способности в познании окружающей среды, но ведь одной смелостью, без ума и знаний, тоже многого не добьешься. Дарья смотрела на меня с изумлением, хлопала ресницами и шептала:
– Тебя посадят, тебя непременно посадят или убьют.
Нельзя сказать, что тот человек обрадовался, увидев нас, но в драку он не кинулся, как предполагала Дарья:
– Слушай, дорогой, у тебя совесть есть, нет?
– Он за деньгами ходил,– вмешалась Дарья.– Деньги у меня были.
А тот чудак дэнги взял и стал их на свет рассматривать, даже к уху подносил и мял зачем-то.
– Слушай, девушка, где ты взяла такого: глазом моргнуть не успел, его уже нет!
– Он приезжий,– сказала Дарья.
– И я приезжий, девушка. Только приехал, люди подходят – дэнги давай. А как давай, если не продал ничего? Крыша называется. Ай-ай! Что делается! Розы берут, дэнги не дают. Седые волосы у меня. Детей кормить надо, нет?
– Вы возьмите розы назад! – Дарья сильно расстроилась, даже губы у нее задрожали. Но тот человек цветы не взял, еще и обиделся:
– Дэнги отдал – розы твои. Только я ведь волнуюсь. Чужой город, чужие люди. Кто честный, кто нет? А цветы бери. Красивой девушке – красивые розы.
И почему она сердилась? Дэнги я отдал, седой человек остался доволен. Попросил бы больше дэнги, я сделал бы больше.
– Фальшивомонетчик несчастный! Деньги-то ненастоящие!
Почему это ненастоящие? Мои были даже красивее, чем ее засаленная бумажка. Но Дарья только рукой махнула и ничего объяснять не стала. Капризная все же у меня невеста! И цветы почему-то не любит.
– Мне нужно в парикмахерскую сходить, а ты посиди здесь и ничего не бери – даже если тебе предлагать будут. Понял?
Маленький я, что ли? Уже сообразил, что на этой планете за все надо платить дэнги. И дэнги, оказывается, бывают разные – и по цвету, и по размеру.
Пока Дарья ходила по своим делам, я потолкался в толпе и выяснил все в точности. А потом сел на лавочку и сделал себе много дэнги. Просто так, от скуки. И чтобы доказать Дарье, что делать дэнги я умею лучше всех.
– Эй, парень, тебе баксы нужны?
Странный какой-то человек, подошел незаметно, словно подкрался. Конечно, первое впечатление бывает обманчивым, но этот уж больно противно щурился, словно собирался сделать гадость и выискивал подходящий момент. Не знаю, может, у меня воображение разгулялось, но человек, предложивший баксы, не понравился.
– За баксы, наверное, нужно дэнги платить?
– Да какие у тебя деньги? Фанера.
А я-то считал, что мои дэнги самые лучшие. Похоже, у прищуренного на этот счет было свое мнение.
– Берешь или нет?
– Я и сам сделать могу.
– То-то я смотрю – деловой!
Прищуренный покрутил зачем-то пальцем у виска и отошел в сторону. Мне показалось, что он меня оскорбил, но я не знал точно, а спросить было не у кого, поэтому оставил его слова без последствий. А сам начал делать другие дэнги, которые назывались баксами. В карманах у меня места уже не было, и я стал их аккуратно раскладывать на лавочке.
Я так увлекся, что не сразу обратил внимание на собравшийся вокруг народ. Все с интересом смотрели, как я делаю баксы, а некоторые принялись помогать, поднося бумагу, которой вокруг было с избытком. И просто дэнег и дэнег-баксов у меня набралось уже столько, что они на лавочке не умещались.
Я стал раздавать их людям. И люди брали, потому что им, наверное, нужно было. Я и этому, с блестящими пуговицами, предложил. Только он отказался поначалу, а народу приказал расходиться. Потом пришли еще какие-то люди, тоже с блестящими пуговицами, и забрали все мои дэнги. Вообще-то мне не жалко было бумажек, пусть бы брали, но они почему-то с другими делиться не захотели. Я им сказал, что так поступать нехорошо.
– В отделении разберемся, что хорошо, а что плохо. Пройдемте, гражданин.
Он показал рукой на автомобиль. Мы все в него сели: я и еще трое с блестящими пуговицами. Поначалу я не хотел ехать, а потом подумал: Дарью все равно еще долго ждать, почему бы не прокатиться на допотопной тележке? Тем более что мужчина с блестящими пуговицами, который подошел первым, очень вежливо меня приглашал. А двое других бросились помогать: под руки вели, словно я древний старец и самостоятельно передвигаться не могу. Даже какие-то браслеты мне на руки надели. Не знаю, может, здесь так принято привечать гостей, но мне украшения не понравились, и я попросил их снять.
– Приедем в отделение и снимем.
Другой бы устроил скандал с мордобоем, но я человек спокойный и выдержанный. К тому же считаю, что обязательства есть не только у хозяев, но и у гостей: последние должны считаться с местными обычаями, даже если они им не совсем по нутру.
Ехали мы недолго, остановились перед сереньким невзрачным зданием, которое, похоже, и было тем самым отделением, куда так стремились земляне с блестящими пуговицами. В комнате, куда меня привели, сидел человек средних лет, с заметной проседью в волосах и хмурым лицом. Он поднял голову, посмотрел на меня и почему-то поморщился:
– Опять ты, Копытин, с детским садом!
И тогда тот, которого назвали Копытиным, молча подошел к столу и стал выкладывать мои просто дэнги и дэнги-баксы. И двое других тоже стали выкладывать. Сидевший за столом очень удивился, даже рот приоткрыл:
– Копытин, он что, банк ограбил?
– Не знаю, товарищ капитан. Мы с Брыкиным его застукали, когда он деньги раздавал прохожим.
– Он псих?
Про психов я уже однажды слышал от Дарьи, правда, не совсем понял, кто они такие и почему вызывают у землян столь сильные эмоции. А капитан не просто взволновался, но, можно сказать, рассердился – во всяком случае, лицо его побагровело, когда он крикнул одному из задержавших меня людей:
– Сидоров, деньги на экспертизу!
Рыжеватый, небольшого роста, плотно сбитый малый среагировал мгновенно: сграбастал со стола мои дэнги и, пыхтя от усердия, скрылся за дверью.
