— Я не требую гарантий, — раздраженно ответил Хауэлл. — Какие уж гарантии, если нас могут прикончить в любую минуту! Давай попробуем!
Он вернулся к пульту управления и развернул яхту. Включил маленький круглый экран, служивший компасом для прокладывания курса в межзвездном море. Этот маленький инструмент имел уникальные настройки и отличался особой точностью. Благодаря ему можно было вычертить траекторию “Маринты”, когда она летела в слепом коконе режима перегрузки. Его можно было сравнить с мушкой на стволе винтовки, если считать корабль пулей.
Хауэлл установил цель на выбранное им солнце в центре экрана. Потом сдвинул ее на миллиметр, поскольку не знал, насколько близко от него можно будет пройти. Установил таймер для сверхскоростного прыжка, учитывая возможное расстояние.
— Готовность к переключению?
Брин запротестовал:
— Подождите секундочку! Я уронил блюдо с десертом, когда мы вышли из перегрузки без предупреждения. Еще не успел все убрать.
— Сделаешь это при сверхскоростном режиме, — заявил Хауэлл. — Кетч?
— Поехали, — сурово сказал Кетч. — Но не вини меня…
Хауэлл привычно нажал на клавишу. В глазах зарябило. У всех резко заболела голова. А потом все снова вернулось на круги своя, как это бывало каждый раз, когда яхта переходила из одного режима в другой. Непроглядная чернота ночи давала ощущение абсолютной надежности. Приборы остановились на нуле. “Маринта” двигалась в режиме перегрузки.
— Удивительное дело, но все еще… — сказал Кетч.
На самом же деле он не удивлялся. Как и Брин, который ворчал, собирая с пола остатки того, что еще совсем недавно являлось искуснейшим десертом. Закончив уборку и вымыв пол, он выбросил тряпку, пластиковое блюдо и сам десерт в устройство для переработки мусора. Нажал кнопку активации. Смешанная органическая масса, предназначенная к уничтожению, завибрировала. Устройство обладало замечательной способностью обнаруживать и разрушать углеродные межатомные связи в специальном высокочастотном поле. По мере перемалывания вся органическая субстанция превращалась в мельчайшую коллоидную пыль, которая состояла из одиночных молекул и текла подобно жидкости, но не могла покинуть устройство.
В отличие от товарищей, Хауэлл потерял покой в тот момент, когда впервые увидел странный корабль. О многом надо было подумать, а информации явно недоставало. Мелодичное сопрано, произносившее отчетливые слова, было, конечно, записано заранее. Но где его записали? Конечно, ни в одной из частей Галактики, известных населению Земли и ее колоний! Если тихоходный корабль возит с собой записывающее устройство, чтобы использовать в качестве ловушки для новых жертв, значит, можно считать его оружием. Но оно предназначено только для людей! Значит, здесь существуют люди или другие существа с речевым аппаратом как у человека и произносящие звуки, привычные его уху. Хотя предпочтительнее все же, чтобы это были люди.
Существует распространенная точка зрения, по которой некоторое количество выживших обитателей древних городов осталось в неизвестных мирах, пока еще не колонизированных землянами. Некоторые попали на Землю, и современное человечество является их потомками. Если число их было недостаточным для сохранения технологической культуры, они должны были вернуться к дикости и первобытным инструментам.
Но Хауэлл предполагал, что где-то могли сохраниться и другие группы уцелевших. Вероятно, часть их погибла, не оставив потомства, а кто-то выжил, освоил новые территории и построил цивилизацию, которую теперь обнаружили и пытаются уничтожить пираты. Так что эти люди сражаются с несомненными убийцами своих далеких предков. Если “Маринте” удастся присоединиться к ним… Но они наверняка сами боятся ловушек.
Были и другие проблемы, которые следовало обдумать. На “Маринту” напал только один корабль. Другой оставался на безопасной дистанции, хотя и был доступен для радаров. Это наводило на неприятные мысли. Во время режима перегрузки информацию передать невозможно, следовательно, единственным средством передачи сообщений является сам корабль. Поэтому можно предположить, что судно, стрелявшее в “Маринту”, являлось кораблем-разведчиком, охотившимся за космическими путешественниками. Другой космолет мог отправиться с сообщением, если с первым что-то произойдет. Все это походило на военные действия. И к тому же не односторонние. Это был отнюдь не турнир по боксу между космическими флотами двух держав. Флоты вполне могли существовать, но были и корабли-разведчики, путешествовавшие парами, где один подстраховывал другого.
Таков был логический вывод из недавних событий. Но из этой встречи можно было извлечь еще массу другой информации, также внушающей огромное беспокойство. Хауэлл взглянул на часы и расположился перед приборной доской.
— Тридцать секунд перед распечатыванием, — лаконично произнес он. И немного позже объявил: — Двадцать… Десять… — И начал считать подряд: — Пять, четыре, три, два, один…
И тут в машинном отсеке разбушевался настоящий ад. Невиданная энергия сверхскоростного поля вырвалась на свободу. Контролирующие ее заслоны сгорели, и вся ее мощь обрушилась на конденсатор. Его пластины не выдержали — они выгнулись, произошло замыкание, вспыхнуло пламя. Раздался оглушительный треск, повалил удушливый дым, запахло горелой изоляцией.
А потом наступила неожиданная тишина.
Хауэлл отправился осмотреть повреждения. Говорить было не о чем. Увиденное им означало полную катастрофу. Система перегрузки на “Маринте” взорвалась, сгорела и превратилась в дым, причем на расстоянии огромного количества световых лет от Земли. Если лететь с обычной скоростью, они доберутся домой лет за тысячу с хвостиком. То есть никогда.
Он сжал губы и повернулся к экранам обзора, ярко горевшим тысячами и миллионами звезд. К счастью для экипажа яхты, между кораблем и ближайшей из них был маленький промежуток. Они вышли из перегрузки достаточно аккуратно — Хауэлл проделал хорошую работу по астронавигации. Ближайшим оказалось желтое солнце земного типа, возле которых чаще всего встречаются обитаемые планеты — на третьей или четвертой орбите от центра системы. Это было то самое солнце, которое Хауэлл избрал в качестве цели, и только невероятная удача помогла яхте вынырнуть возле него.
— Как бы то ни было, движемся на посадку, — пытаясь сохранять спокойствие, сказал он. — Нам здорово повезло — если это то, что я думаю.
Он осмотрел планеты. Вот одна из них — электронный телескоп увеличил ее. Безжизненная белая пустота. Мир облаков, сквозь которые к поверхности никогда не пробивается солнечный свет. Вот вторая: газовый гигант с бороздами, бегущими почти до экватора. И третья — с заснеженными вершинами, покрытая зеленой растительностью и морями, выглядевшими из космоса как обширные грязноватые пятна.
Хауэлл провел более тщательный обзор, используя яхтенный компьютер. Он изменил курс “Маринты”, поставил ее на автопилот, а затем повернул верньер регуляции обычной скорости. Раздался ревущий звук, который, становясь все выше и выше, наконец достиг своего пика. Хауэлл повернулся к товарищам.
