Туземец, кряхтя, приподнялся и присел на лежанке.
— Бабук приветствует почетного гостя, — пробубнил он, настороженно поглядывая на меня. — Что привело его ко мне?
— Сегодня мужчины ходили на охоту, — информировал я Бабука. — Тебя не было с нами у скал. Что случилось?
Хозяин закатил глаза.
— Ванава нашла у меня редкую болезнь. Мое тело страдает от долгой ходьбы. Может быть, имух Латислаф знает, как излечить мой недуг?
«Уж я-то знаю. Заставить бы тебя вприпрыжку бежать до озера — вот и все лечение», — пронеслось в моей голове.
Однако я промолчал и после паузы продолжил:
— С нами не было Мархуна.
Упоминание об убитом не произвело на квибла ровно никакого впечатления. Он только покачал головой и наморщил лоб.
— Мархун — лодырь, — пояснил хозяин. — С тех пор, как вы пришли к нам, он здорово обленился. Я бы не стал давать ему мяса.
Ответ меня озадачил. Похоже, Бабук вообще ничего не знал о происшедшем! Разве можно было так искусно притворяться?
— Скажи, почему ты вчера ругался с Мархуном? — равнодушно спросил я, чтобы хитрюга квибл не заподозрил неладное.
— Мы ругались, это правда, — охотно согласился собеседник. — Мархун вел себя как безумный — вошел в дом, когда я вечером с Хином и Лугом вел приятный разговор за чашкой браги, вызвал меня к двери и потребовал десять кувшинов «хуры» за то, что откроет мне неведомое. Когда я погнал его из дома, этот гнилой зуб племени квиблов сказал много нехороших слов, и мне пришлось пару раз ударить его. Он был пьян и возмутителен…
Хм… Так вот откуда у Мархуна синяки под глазами. Вот только не много ли их от пары оплеух? Что-то не вяжется. Ну не мог же Бабук убить непрошеного визитера на пороге своего жилища. Да и следов волочения тела у кустов я не заметил. Или, быть может, его отнесли туда на руках? Но один Бабук с этим не справился бы. Вот если бы Хин и Лут участвовали в ссоре и помогли ему избавиться от трупа, тогда конечно…
Я осторожно осведомился у собеседника, сохраняя на своем лице маску безразличия и апатии:
— Твои гости тоже колотили Мархуна?
— Когда этот незаконнорожденный сын снукса упал, Хин подошел к нему, схватил его за шиворот и отшвырнул подальше от дома. Хин поступил правильно.
— Значит, Мархун ушел сам?
— Сам. Надеюсь, в другой раз он будет умнее. Мне больше нечего было скрывать.
— Вряд ли, — мрачно проговорил я, — Мархун станет умнее. Он мертв. Похоже, что ты, Бабук, убил его.
Мое сообщение опять не вызвало у квибла возмущения или протеста — он медленно зевнул и равнодушно посмотрел на меня взглядом невинного ангелочка.
— Я не убивал Мархуна, — наконец выдавил из себя туземец. — Квиблы не убивают друг друга. Их жизнь принадлежит Вершителю Судеб. Ты что-то путаешь, имух Латислаф.
— Тогда кто это сделал? — поинтересовался я. — Вечером прошедшего дня ты побил соплеменника, в чем сам только что признался. А сегодня утром его обнаружили мертвым. Возможно, у тебя и не было умысла убивать Мархуна, но так получилось…
— Я не убивал, — вновь заявил Бабук и, поднявшись, начал кресалом разжигать очаг у своего одра.
Эта старая обезьяна с повадками человека, кажется, действительно ни при чем, подумал я. Но тогда кто виновник гибели Мархуна? Хин? Может быть, когда дружок Бабука вытолкал непрошеного гостя взашей, визитер неудачно свалился и получил увечье, несовместимое с жизнью? Однако хватило бы у погибшего сил самостоятельно дотащиться до кустов?
— Если Мархуна теперь нет с нами, то всем достанется больше мяса, — между тем стал философствовать хозяин сакли. — Распорядись, имух Латислаф, чтобы все поделили по справедливости, а то в прошлый раз Ванава забрала себе треть добычи.
— Не себе, — поправил я. — Она делает запасы на то время, когда снуксы уйдут на север. Для больных и детей.
Я встал и направился к джутовой занавеси на пороге жилища.
— Кстати, — напоследок сказал я ему, — я так и не понял, зачем к тебе приходил Мархун.
— И я не понял, — пробубнил в ответ абориген. — Ему, наверное, просто захотелось «хуры» на дармовщинку. Что поделаешь, это был глупый квибл…
Ясное ночное небо заворожило меня. Мириады звезд, усыпавшие черную бездну космоса, светлячками мерцали над головой.
Я вскинул голову — где-то там, наискосок от белого карлика Сириуса, находится Земля, и без выхода в подпространство до нее лететь около десятка световых лет. Здешний народец понятия об этом не имеет. Сидя по домам, он мечтает вовсе не о заброшенных планетах и иноземных цивилизациях, а исключительно о своем житье-бытье. Ему наплевать на параграфы Галактического устава, на всю важность миссии Наблюдателя. А вот мне — нет. Я должен найти убийцу.
ГЛАВА 3
В поисках мотива
В нашей кают-компании меня уже ждали. За столом, вяло тыкая вилкой в размороженные овощи, сидела Сарделька. По ее понурому виду было ясно, что смерть простого квибла на нее довольно сильно подействовала — она была похожа на ребенка, переживающего кончину своего любимого хомячка.
Стройная фигура Сорди маячила у регенератора. Ну, за Ури я был спокоен — это кладезь самообладания и выдержки.
— Ты что-нибудь выяснил? — подала голос Марион.
Моему неопределенному лаконичному ответу позавидовал бы сам Цицерон. Что поделать, не умею я изящно излагать свои мысли. Если бы умел, то сейчас сидел бы в Большом Совете и свысока наставлял косноязычных Наблюдателей.
Сарделька совсем пригорюнилась. Только на Ури мои слова не произвели никакого впечатления.
— Придется вам попыхтеть, кэп, — послышалось от регенератора, — ибо в любом преступлении важнее всего обнаружить мотив содеянного.
— Может быть… — без энтузиазма прокомментировал я заявление Сорди. — Но все-таки каждый примитивный организм озабочен поиском сытной жизни да приятного времяпрепровождения, и тогда любой, кто ущемляет его природное право на комфортное существование, рискует подвергнуться агрессии. Мархун кому-то помешал, и его убили. Так что следует выяснить, кому и как он мог досадить. Квиблы — народ, в общем, миролюбивый.
— Чтобы намеренно убить соплеменника, абориген должен четко представлять цель, зачем он это делает. Во всяком случае, должна была существовать какая-то причина, которая сулила убийце ощутимую выгоду. А какая выгода от смерти безобидного квибла?
— Это мне и предстоит узнать. Подозрение, естественно, падает на Бабука, но, я думаю, он и так доволен жизнью, чтобы решиться на такой безумный поступок. Имух Муша к нему благоволит. Кстати, Марион, какое наказание грозит убийце?
— Скорее никакого, — ответила девушка, в задумчивости наматывая на палец прядь волос. — Ценность жизни за пределами их сознания.