– Господи, неужели на улице уже светло, или у меня глюки?
– Ничего подобного! Давным-давно рассвело, и я вспомнила одну старую песню, знаешь, насчет детей Бродвея… Что, черт возьми, я сделала со своими туфлями?
Сара рухнула на груду подушек и сквозь сон услышала, как смеется Дилайт:
– Ты так и не выпустила их из рук, чумовая!
Но тут тишину нарушил громкий звонок, Дилайт метнулась в спальню, и, кажется, прошел не один час, потому что Сара благополучно заснула. Разбудило ее солнце, струившееся сквозь жалюзи. Голова трещала, а ноздри щекотали неприятные запахи убежавшего кофе и подгоревших тостов. Ну почему, почему Дилайт всегда умудряется их сжечь?
– Проснись и пой, беби!
Сара, что-то протестующе пробормотав, натянула одеяло на голову.
– Вставай, крошка! Дел у нас – выше крыши! Надо собраться, заказать билеты, и… неужели тебя не интересует, что сказал мне Карло? Ха! Так и знала, что была права насчет этого козла, его братца! На сей раз он меня достал! Ну что ж, пусть хоть кипятком писает, когда поймет, что он не такой крутой, как воображает! Эй!
Сорванное с Сары одеяло полетело в угол, и при виде сонного лица сестры с размазанной по щекам тушью Дилайт бодро заявила:
– Все, что тебе требуется, – кофе и пара таблеток аспирина, и ты в порядке! Сейчас принесу. А потом ты внимательно меня выслушаешь: нам необходимо поговорить, Сари. И… и обдумать, как быть. На карту поставлено все, ясно? Потому что, клянусь, я покончу с собой, если проиграю.
– Ничего не поняла, – призналась Сара, сидя за маленьким кухонным столом и в отчаянии прижимая ладони к раскалывающимся вискам. – Ни плана «А», ни плана «Б», а главное, того, каким образом я позволила втянуть себя в это!
– Но ты обещала и теперь не имеешь права меня подвести! – заметила Дилайт без всякого сочувствия. – И кроме того, принимай ты витамины, у тебя тоже не было бы никакого отходняка! Будь же повнимательнее, солнышко, это вопрос жизни и смерти. Моей смерти, если задумка не сработает, а тебе бы этого не хотелось, верно?
– Верно… – послушно повторила Сара и, сделав над собой сверхъестественное усилие, добавила: – Честное слово, я пытаюсь сообразить, но почему бы тебе не обождать, пока у меня не перестанет раскалываться голова? От твоего голоса только хуже становится…
– Аспирин подействует через несколько минут, обещаю. А пока пойду по второму кругу, на этот раз помедленнее.
Замысел Дилайт на первый взгляд действительно казался несложным и легко осуществимым… если не считать того – и Сара трепетала при одной этой мысли, – что ей несколько недель придется изображать сестру. Все неубедительные возражения Сары тотчас отметались, и Дилайт продолжала упорно твердить, что уж теперь сестра просто не должна идти на попятный…
– Только для того, чтобы сбить Марко со следа, дорогая. Дать нам время скрыться, так, чтобы он не смог нас поймать. Он на все пойдет, лишь бы вбить между нами клин, и вот тебе доказательство – собирается услать Карло в какую-то аргентинскую глушь, чуть ли не в сельву! Поверишь, он даже заявил Карло, что не допустит… представляешь, не допустит, чтобы члены его семьи якшались с такими, как я!
– Не может быть!
– Клянусь! Он жлоб, и к тому же лицемер! Сам Карло говорил, что у Марко куча любовниц по всему миру. Но лишь потому, что Карло на несколько лет моложе и не вступил во владение своей долей отцовского состояния, вынужден плясать под дудку брата. Марко на стенку полез, когда узнал, что мы живем вместе, и стал угрожать…
– Ей-богу, Дилайт, это бред какой-то! Он не смеет, и кроме того… извини, что говорю тебе это, почему бы Карло не послать его куда подальше? Он уже далеко не ребенок, и если все дело в отцовских деньгах, может, пока ему стоит поискать работу?
– Ты не понимаешь! – взорвалась Дилайт, принимаясь метаться по крохотной кухоньке, словно разъяренная молодая пантера. – Деньги Карло до лампочки – еще год-другой, и у него своих девать будет некуда! Он просто тревожится – потому что хорошо знает своего братца. Марко… не смейся, но если понадобится, он прикажет похитить Карло или… или устроит так, что со мной случится что-то ужасное. О, поверь, на этот раз я не гоню волну, клянусь! Этот человек – настоящий трахнутый деспот самого худшего разбора! Он остался где-то в средних веках! Это все буйная сардинско-сицилийская кровь. Да что далеко ходить – его папаша велел пришить первую жену, потому что вообразил, будто та завела любовника!
– И ты хочешь, чтобы я имела дело с таким человеком?
– Кто это сказал? Лапочка Сари, все, что от тебя требуется, – пару недель побыть Дилайт Адамс! Наведываться в те места, где я обычно ошиваюсь, делать то, чем я всегда занимаюсь. Так, чтобы он посчитал, будто я никуда не подевалась, и не трясся, что я тайком улизну к Карло.
– А когда выявит, что именно так и случилось, – мрачно произнесла Сара, – и я его одурачила… как, по-твоему, не ждет ли меня какой-нибудь «несчастный случай»?
– Ну конечно, нет! Ты у нас в семье самая, можно сказать, респектабельная, и он тебя и пальцем не тронет. И к тому же ему лучше вообще ни о чем не знать! Просто станешь сама собой, и дело в шляпе!
– Это не так легко! – попыталась предостеречь сестру Сара, и внезапно ее охватило неприятное предчувствие, не имеющее ничего общего с похмельем. Дело добром не кончится! Несмотря на то что план Дилайт казался обманчиво легким, все зависело от роли Сары в опасном маскараде, а как, черт возьми, она целых две недели продержится в образе сестры? Только внешнего сходства для этого маловато.
Несмотря на упрямый, почти ожесточенный взгляд Дилайт, Сара вновь попробовала возразить:
– Дорогая, подумай же! Если этот человек… так умен, как ты считаешь, и послал по твоему следу частных сыщиков, неужели не узнал обо мне? Вдруг он обнаружит, что я уже в Лос-Анджелесе и мы живем в одной квартире…
– Ничего подобного он не обнаружит! – торжествующе перебила Дилайт. – Прости, но мы будем жить порознь. Ты остановишься в кампусе[4]или отеле, и нас никто не должен видеть вместе. Что же до остального… Какое ему дело, есть у меня сестра или нет? И на что это нужно легавым? Они вынюхивали всяческую грязь, а ты тут ни при чем… да я и никогда не скрывала, какую жизнь веду, так что они особенно и не трудились. Нет, станем держаться подальше друг от друга и пойдем разными путями. Будешь жить очень тихо и незаметно, а уж я постараюсь как можно чаще показываться на людях, пока не придет срок поменяться местами, потом же…
– Но… но фильм, – охнула Сара, хватаясь за последнюю соломинку. – Вспомни, ты сама сказала, что получила маленькую роль в приличной картине, и так радовалась этому! Неужели собираешься отказаться?
– Отказаться? – коварно усмехнулась Дилайт. – Черта с два! Это не в моих правилах! Но если они немедленно не начнут съемки… Дорогая сестрица, тебе никогда не хотелось узнать, не унаследовала ли ты вместе с лицом мамы Моны и частицу ее таланта?
