— Мне срочно нужна работа.
С этими словами Паркер Диллон обратилась к своим лучшим подругам Шей Карлсон и Каре Филлипс, совершенно не представляя, во что влезает. Но прошла неделя, и вот пожалуйста — она уже официантка небольшой кофейни «Монарх», что на площади Перри в городе Эри штата Пенсильвания. Конечно, работенка не бог весть что, но, во-первых, лучше, чем ничего, а во-вторых, хозяйка у нее — Шей, а значит, всегда можно договориться! А опыт — дело наживное.
— Добрый день, могу ли я принять у вас заказ? — спросила она, подойдя к столику, за которым сидел мужчина с двумя детьми. Знакомое лицо, где-то она уже его видела. На мужчине были черные джинсы, черный свитер с высоким воротом и черный кожаный пиджак. Волосы у него тоже были черными. Не темно-коричневые с черным оттенком, а настоящие черные. Но довольно мягкие на вид.
Очень даже привлекательный мужчина! Впрочем, ее это совершенно не касается. У нее нет времени на мужчин!
Даже на темноволосых и симпатичных. Поэтому Паркер сосредоточила свое внимание на детях.
— Ну, кто первый скажет, чем он хочет полакомиться? — улыбнулась она.
Девочка не заставила себя долго ждать:
— Мне горячего шоколада и булочку с черникой, пожалуйста.
Паркер записала заказ и повернулась к мальчику:
— А тебе?
— Тоже горячий шоколад и шоколадный пончик.
Мужчина многозначительно кашлянул.
— Извини, дядя Джейс. — Мальчик взглянул на Паркер и добавил: — Пожалуйста.
Значит, дядя, не отец.
Почему-то сердце Паркер застучало чуть быстрее.
Мужчина отвернулся от детей и посмотрел прямо на нее.
Глаза у него были такими же темными, как и волосы. Темные и проницательные. Будто заглядывали к ней в душу.
— Кофе, — произнес он. Низкий голос прозвучал так, будто его голосовые связки кто-то долго тер наждаком.
Что-то внутри нее откликнулось на этот звук.
— Сливки и сахар? — спросила она со странным придыханием.
— Нет, черный.
Разумеется, что же еще может пить человек в черной одежде и с черными волосами! — усмехнулась про себя Паркер.
— Сейчас принесу.
Она направилась выполнять заказ, но невольно быстро оглянулась. Дядя Джейс, видимо, ругал детей, так как лица у них были виноватые.
— Ну и ну, тот еще фрукт! — воскликнула Шей, когда Паркер прошла за стойку. — Чего пристал к детям? Жаль бедненьких. Так и праздничное настроение недолго испортить. Но, как говорится, всех хороших папаш давно уже разобрали.
— Это не его дети. Они называют его дядей.
— Тогда им повезло. Но что-то я не вижу у него кольца. Ты его знаешь? Он наблюдает за тобой.
Паркер обернулась и убедилась, что ее подруга права. Мужчина действительно косился в ее сторону.
— Не могу вспомнить, где его видела, но он мне знаком.
— Ну так спроси у него, где ты с ним могла встречаться! — посоветовала Шей.
В этом была вся Шей. Она не знала, что такое сомнение и полумеры. И всегда стремилась действовать. Полный вперед — таков был ее жизненный девиз.
Именно по ее инициативе Паркер вместе с Карой открыли кафе и магазин. И хотя площадь Перри была не особенно бойким местом и иностранные туристы сюда захаживали редко, специализация Паркер по международной торговле все-таки пригодилась, когда они составляли бизнес-план. Кроме того, Паркер стала и в магазине и в кафе финансовым советником и бизнес-менеджером.
Шей взяла на себя руководство кофейней «Монарх». А Кара, самая спокойная из подруг, возглавила книжный магазин и, ко всеобщему удивлению, не только справлялась с работой, но и делала ее с удовольствием.
Магазин и кафе пока еще не приносили большого дохода, но подруг это не особенно беспокоило, так как дело лишь набирало обороты. Однако после того, как отец Паркер перекрыл дочери доступ к банковским счетам, возникли серьезные финансовые трудности. Вот поэтому она и решила занять вакантную должность официантки, что позволяло ей хоть как-то сводить концы с концами.
Обе ее подруги возражали против такого шага, но Паркер настояла на своем, да и работа с людьми пришлась ей по душе. Тем более, когда к ним захаживали такие симпатичные посетители, как этот «дядя Джейс».
— Давай-давай, хватит телиться! Подойди и спроси в лоб, не знакомы ли вы, — продолжала подначивать ее Шей.
— Ладно. Успокойся. Какая мне разница, в самом деле, видела я его раньше или нет, — отозвалась Паркер, разливая по чашкам горячий шоколад.
— Послушай, Паркер, я тебя не понимаю, он ведь мужчина что надо. Я бы на твоем месте обязательно обратила на него самое пристальное внимание. Тебе, подруга, давно пора браться за ум, — заметила Шей с усмешкой. — Так почему бы не прямо сейчас? Хуже не будет. Твой отец постарался устроить тебе сладкую жизнь. Кстати, он снова звонил… вернее, его секретарша. Она сказала, что это очень важно.
— Я так не думаю. — Паркер украсила горячий шоколад взбитыми сливками.
— Ты непременно должна позвонить отцу, — проворчала Шей. — В конце концов, он тебя не съест! Ты ведь уже сказала «нет». Так что беспокоиться нечего. Ты взрослая девочка и вольна строить собственную жизнь, как тебе заблагорассудится, на свой страх и риск. Помни лишь о том, что хотя ты и приняла решение не возвращаться домой и не подчиняться требованиям отца, это вовсе не означает, что тебе надо окончательно отрываться от семьи. Семья — это святое.
Паркер почувствовала угрызения совести. Да, ей следует больше ценить свою семью.
Не то чтобы она не любила близких родственников. Нет, она искренне любила их.
Ее мать, например, была самой милой и самой покладистой женщиной из всех, которых Паркер когда-либо знала.
К сожалению, она не унаследовала ни одного из этих качеств.
У нее, разумеется, были свои собственные достоинства характера, но выдержка в их число не входила. Она такая же упрямая и самоуверенная, как ее отец и брат.
Вспомнив своих близких, Паркер невольно улыбнулась.
По правде говоря, она обожала их, даже своего командира-отца. И ужасно по ним скучала.
Но любить родственников и жить с ними — совершенно разные вещи. Атмосфера в семье действовала на нее угнетающе. Паркер не отличалась особой застенчивостью, но постоянно находиться в центре внимания ей было мучительно. Журналисты следили чуть ли не за каждым ее шагом и позволяли себе выставлять напоказ даже самые интимные стороны ее жизни. Невыносимо чувствовать, что за тобой все время ходят по пятам и что нигде нет спасения от посторонних глаз. Так недолго и с ума сойти!
