— Мы всегда были с тобой откровенны, Рей. Ники Эдварде собирается подавать на тебя жалобу. Я хочу иметь возможность сказать, что мы с тобой уже обо всем поговорили, и ты обещал больше так не делать.
— Написать на меня? Я что, нарушил какое-то правило? Неправильно выполнил какую-то операцию? Совершил преступление?
— Я не знаю, как он собирается это назвать, но я тебя предупредил, ладно?
— Мне показалось, ты сказал, что это неофициально.
— Да, пока неофициально. А ты хочешь, чтобы стало Официально? Ты ведь не хочешь, чтобы завтра я вызвал тебя, ты бы написал объяснительную записку или что-то в таком духе? Или же я спокойно все улажу и скажу им, что это было недоразумение, что ты все понял и больше это не повторится.
Рейфорд молчал.
— Послушай, Рей, это не пустяки. Мне не хотелось бы, чтобы ты так об этом думал.
— Эрл, я подумаю над всем этим. Я ценю твой совет, но пока не готов идти на какие-либо уступки.
— Ты сделаешь это не для меня, Рей.
— Я делаю так не для тебя, Эрл, я делаю так для себя.
— Да, но мне-то придется искать запасного пилота, сертифицированного на сорок седьмой и пятьдесят седьмой.
— Это уже звучит серьезно! Так что, я могу потерять работу?
— Да, можешь.
— И все равно мне нужно подумать.
— Не делай себе хуже, Рей. Послушай, если ты будешь вести себя благоразумно, а мы спустим это дело на тормозах, вскоре ты будешь сертифицирован на семьсот пятьдесят седьмой. Скоро — через месяц или около того — должно поступить полдюжины новых самолетов. Они будут летать отсюда. Ты можешь попасть в этот список. Ты знаешь, зарплата намного больше.
— Теперь это меня вообще не волнует, Эрл.
— Я знаю.
— Но идея летать на семьсот пятьдесят седьмом привлекательна. Я приеду к тебе.
— Не заставляй меня долго ждать, Рей.
* * *
— Я попробую позвонить мистеру Бейли, — сказала Верна, — но вы отдаете себе отчет, что в Нью-Йорке уже совсем поздно?
— Он всегда на месте, как вам известно. Набирайте его прямой круглосуточный телефон.
— У меня его нет.
— Я вам его дам. Возможно, как раз сейчас он дает интервью о моем смещении.
— Я позвоню ему, Камерон, и даже дам вам возможность поговорить с ним, но первой говорить с ним буду я. Я оставляю за собой право рассказать ему о вашем недисциплинированном и неуважительном поведении. Пожалуйста, подождите в приемной.
Алиса собирала свои вещи, готовая уходить, когда на пороге появился Бак с озорным выражением лица. Сотрудники уже покидали офис, направляясь к местам парковок и к поезду.
— Вы все слышали? — спросил Бак шепотом.
— Я слышала все, — прошептала она одними губами. — Вы знаете эти новые переговорные устройства, когда не нужно дожидаться, чтобы собеседник перестал говорить?
Он кивнул.
— К тому же, говорящие не знают, что их подслушивают. Вы отжимаете кнопку вроде этой, и можете слушать разговор, причем незаметно. Классно?
В переговорном устройстве на столе послышался звонок телефона в Нью-Йорке.
— Стентон. Кто это?
— Извините, сэр, что я беспокою вас в такое время…
— Но если уж вы позвонили, значит у вас что-то южное. Так кто это?
— Верна Зи из Чикаго.
— Ну что, Верна, что-то случилось?
— У меня тут тяжелая ситуация. Камерон Уильяме.
— Да, я собирался вам сказать, чтобы вы держались от него подальше. Сейчас он занимается двумя большими статьями для меня. У вас есть удобный кабинет, где он мог бы устроиться? Или пусть он работает у себя на явартнре.
— У нас есть для него место, сэр, но он вел себя по отношению ко мне грубо и недисциплинированно и…
— Послушайте, Верна, не переживайте из-за Уильямса. Ему надо сменить обстановку из-за одного дела, о котором я вам не буду рассказывать. Но зарубите себе на яосу, что он по-прежнему наша звезда и он будет заниматься тем же, чем занимался до сих пор. Теперь у него меньше денег и не такое престижное звание. Ему пока не следует работать в Нью-Йорке, но задания он будет иолучать отсюда. Так что вам нечего о нем беспокоить-ся, ладно? Вообще-то, я думаю, будет лучше и для вас Л для него, если он не будет работать у вас в офисе.
— Но сэр…
— Что еще, Верна?
— Да. Лучше бы вы мне все это сказали заранее. Мне нужна ваша поддержка. Он вел себя со мной недостойным образом и…
— Что вы имеете в виду? Он что, приставал к вам? Делал вам пассы?
Бак и Алиса зажали руками рты, чтобы не разразиться смехом.
— Нет, сэр, но он объявил, что не собирается быть игам подчиненным.
— Извините, Верна, но он действительно не ваш подчиненный. Я не намерен растрачивать способности Уильямса на региональные проблемы. Конечно, это не значит, что я не ценю тот материал, который вы оттуда присылаете.
— Но сэр…
— Простите, Верна, ну что еще? Я неясно выразился? Или есть еще какие-то проблемы? Скажите ему, чтобы он заказал всю нужную ему аппаратуру, отнесите это на счет Чикагского бюро, но работает он непосредственно на нас. Поняли?
— Но не должен ли он изви…
— Верна, неужели вы всерьез считаете, что я должен улаживать личностный конфликт за тысячу миль? Если вы не можете там справиться с работой…
— Нет, могу, сэр, я справлюсь… Благодарю вас, сэр, извините, что побеспокоила… Интерком звякнул.
— Алиса, пошлите его ко мне.
— Да, мэм. И можно я…
— Да, вы можете идти.
Бак чувствовал, что Алиса нарочно собирает свои вещи не торопясь, чтобы слышать продолжение беседы. Он вошел в кабинет с таким видом, будто рассчитывал на телефонный разговор со Стентоном Бейли.
— Ему не о чем говорить с вами. Он дал мне понять, будто не рассчитывает на то, что я положу конец вашим выходкам. Я вменяю вам в обязанность работать у себя дома.
Баку хотелось сказать, что он и впредь будет стараться избегать тех ловушек, которые она будет расставлять для него, но он уже и так чувствовал неловкость из-за того, что подслушал разговор. Это было что-то новое для него — чувство вины.
— Постараюсь не сталкиваться с вами.
— Я сумею это оценить.
Когда он дошел до стоянки машин, его ждала Алиса.
— Это было потрясающе! — сказала она.
— Вам должно быть неловко, — улыбнулся он широкой улыбкой.
— Но вы тоже подслушивали.
— Да, было дело, малыш.
