— Алиса, Бак Уильяме еще у вас?
— Да, здесь.
— Позовите его, пожалуйста.
Это был звонок Рейфорда Стила из машины.
— В семь тридцать сегодня? — переспросил Бак. — Конечно, я буду. А в чем дело? Передайте ей привет! Буду рад видеть вас обоих сегодня в церкви.
Он уже вешал трубку, когда из дверей вышла Верна и хмуро посмотрела на него.
— В чем дело? — спросил он.
— Скоро у вас будет свой телефон, — ответила она. — Заходите.
Когда он сел, Верна любезно проинформировала его, что у него больше не будет заграничных командировок, статей на первой полосе и ярких заголовков в «Глобал уикли».
— Наше Чикагское бюро играет в журнале важную, но вместе с тем ограниченную роль, — сказала она. — Мы всего лишь интерпретируем национальные и международные новости, учитывая местную специфику, и направляем в Нью-Йорк наши собственные материалы.
Бак остолбенел.
— Значит, мне поручают следить за курсом акций на Чикагской фондовой бирже?
— Не смешите меня, Камерон. Этого вам никогда не поручат. Вам будут еженедельно даваться те поручения, которые мы будем считать необходимыми. Вашу работу будет контролировать ведущий редактор и я, мы будем оценивать ее значение и уровень, и решать, стоит ли отправлять материалы в Нью-Йорк. Бак вздохнул.
— Я никогда не спрашивал большого босса, чем буду заниматься в перспективе. Я не думаю, что вам это неизвестно.
— Все ваши контакты со Стентоном Бейли также будут проходить только через меня. Вы понимаете это?
— Вы спрашиваете меня о том, понял ли я смысл ваших слов, или о том, согласен ли я с этим?
— Ни то, ни другое. Я спрашиваю, будете ли мне вы подчиняться?
— Едва ли, — ответил Бак, чувствуя, как у него покраснела шея и участился пульс.
Ему не хотелось вступать в перепалку с Верной, но вместе с тем у него не было ни малейшего желания быть под каблуком у женщины, которая не имела никакого отношения к журналистике, не говоря уже о том, что она заняла место Люсинды Вашингтон.
— Я сообщу об этом мистеру Бейли, — изрекла она. — Вы должны понимать, что у меня имеется достаточно средств, чтобы поставить на место недисциплинированного служащего.
— Понимаю. Почему бы вам не позвонить ему прямо сейчас?
— Зачем?
— Чтобы выяснить, что я собираюсь делать. Вы знаете не хуже меня, что мое понижение и перемещение — это расточительство моих связей и моего опыта.
— Мне кажется, вы хотели сказать — вашего таланта?
— Можете думать все, что угодно. Но до того, как вы решили сделать из меня мальчика на побегушках, я столько дней посвятил обзорной статье о теориях исчезновений… Ах, к чему я вам все это говорю.
— Во-первых, я ваш босс, а во-вторых, сотрудники Чикагского бюро не пишут статьи на первую полосу.
— Даже тот журналист, который уже написал их великое множество? Рискните позвонить Бейли. При последней встрече он выразил убеждение, что моя статья получит премию.
— Да? Когда я последний раз беседовала с ним, он сказал, что больше не разговаривает с вами.
— Это было недоразумение.
— Это ложь. Вы утверждали, что были в определенном месте, а все кто был там, заявляют, что вас там не было. Я уволю вас.
— Бели вы вправе уволить меня, я ухожу.
— Вы хотите уйти?
— Я уже сказал вам, Верна, чего я хочу. Я хочу…
— Я рассчитываю на то, что все мои подчиненные называют меня мисс Зи.
— У вас здесь нет подчиненных, — возразил Бак, — вы не…
— Вы подошли к опасной черте, Камерон!
— А вы не боитесь того, что «мисс Зи» звучит, как «мисси»?[5]
Она поднялась.
— Следуйте за мной.
Разъяренная, демонстративно топая сапогами, она прошла мимо него из кабинета по длинному коридору. Бак задержался у стола Алисы.
— Спасибо за все, Алиса, — быстро проговорил он. — У Меня куча вещей, которые я отправил сюда, и мне понадобится ваша помощь, чтобы переправить их на мою новую квартиру.
Алиса кивнула, но улыбка застыла у нее на губах, когда Верна прокричала из коридора.
— Скорее, Камерон!
Бак не торопясь повернулся.
— Я потом подойду к вам, Алиса.
Бак шел нарочито медленно, дразня Верну. Он заметил, что люди в своих клетушках делали вид, что ничего не замечают, давясь от смеха.
Верна дошла до угла, где пили кофе, показала на маленький столик с телефоном и картотечный шкаф. Бак фыркнул.
— Через пару недель вы получите компьютер, — добавила она.
— Пусть его установят в моей квартире.
— Нет, этот вопрос я даже обсуждать не стану.
— Нет, Верна, единственное, что тут не вызывает вопросов, так это то, что сейчас вы пытаетесь одним махом выплеснуть на меня все накопившееся в вас неизвестно откуда раздражение. Вы прекрасно понимаете, что любой мало-мальски уважающий себя человек не согласится работать на таких условиях. Раз я вынужден работать, находясь в Чикаго, я буду работать дома, располагая компьютером, модемом и факсом. Так что если вы все-таки хотите когда-нибудь увидеть меня в этом помещении, немедленно звоните Стентону Бейли.
Верна явно не собиралась двигаться с места, так что Бак повернулся и пошел к кабинету. Ей пришлось последовать за ним. Он прошел мимо потрясенной Алисы, подошел к столу Верны и остановился, ожидая, пока она догонит его.
— Так кто из нас будет звонить — вы или я? — спросил он.
* * *
Придя домой, Рейфорд и Хлоя неожиданно обнаружили на автоответчике сообщение от начальника Рейфорда:
«Позвони мне как только получишь это сообщение!»
Еще не переодев форменную одежду, с фуражкой под мышкой, Рейфорд набрал знакомый номер.
— В чем дело, Эрл?
— Спасибо, Рей, что сразу ответил. Мы ведь с тобой много прошли вместе.
— Достаточно много, чтобы сразу перейти к делу. Так что такого я натворил?
— Я звоню тебе неофициально — ладно? Это не выговор, не предупреждение или что-то в этом роде, просто дружеский совет.
— Ну, ладно-ладно, пусть дружеский. Ну что, можно мне сесть?
— Да нет, просто мне нужно сказать тебе, дружище, чтобы ты больше не занимался прозелитизмом на работе.
— Чем это?
— Ну, разговорами о Боге.
— Эрл, я ничего не говорю, если кто-то возражает, и ты знаешь, что это никак не сказывается на работе. Кстати, как ты думаешь, какова причина исчезновений?
