Здесь, пожалуй, надобно напомнить тайное каббалистическое учение о том, как Авраам (Abraam) взял из имени жены Сары (Sarah) букву Н, прибавил к своему, назвался Abraham и тем самым через жену получил благословение Бога. Иаков тоже получил благословение через женщину, то есть через мать. В Священном Писании много указаний такого рода, только не пристало разъяснять их здесь.
Благословение, таким образом, дано через женщину, а закон через мужчину, — закон гнева и проклятия: ведь мужчине было запрещено вкушать плод с древа, а женщине нет — Бог тогда еще не сотворил ее: то есть Он изначально желал женщине свободы, и, значит, согрешил мужчина, вкусив от древа, но не женщина; мужчина принес в мир смерть, но не женщина. И все мы согрешили в Адаме, но не в Еве, и первородный грех мы наследуем не от женщины праматери, но от мужчины праотца. Потому древний закон требовал мужчин подвергать обрезанию, по–видимому, чтобы наказание за первородный грех претерпевал тот пол, который согрешил.
А женщину Бог винил не в том, что вкусила от древа, — она ввела в грех мужа, но ненамеренно, будучи искушенной диаволом. Так что мужчина согрешил сознательно, а обманутая женщина невольно. Ведь диавол женщину первую подверг искушению, ибо узнал в ней высочайшее из творений. И Св. Бернард полагал: «Узрев удивительную красоту женщины и помня ее во всем превосходстве, когда в божественном свете она пред всеми ангелами наслаждалась беседами с Богом, диавол всю свою зависть обрушил на нее одну». Потому и Христос, рожденный в этот мир униженнейшим, дабы униженностью искупить надменность греха первоотца, принял мужеский пол, более низкий, а не женский, высокий и благородный.
Мы осуждены за грех мужчины, а не женщины, и потому Бог заповедал, чтоб искупил грех согрешивший пол, а диаволовой лестью обойденный женский пол отмстил бы за грех. И змею возвещено: жена, или (таково более правильное понимание) семя жены, всегда будет разить его в голову, а не мужчина или семя мужчины. Пожалуй, по этой причине церковь передала звание священника мужчине, а не женщине, ибо священник представляет Христа, а Христос — самого первогрешника, то есть Адама. Отсюда понятен канон, начинающийся словами «Этот образ», и утверждающий: женщина создана не по образу Божьему, то есть не по телесному подобию Христа.
Однако же Сын Божий, сам Христос, предпочел быть сыном не мужчины, а женщины, которую высоко почтил, и от нее одной облачился в плоть. Благодаря женщине, а не мужчине, Христос назван Сыном Человеческим. Вот оно, поразительное чудо, коему дивится Пророк — «жена объяла мужа», — то есть мужской пол «объят» Девой и Она носит в себе Христа.
И восстав из мертвых, Христос сперва явился женщинам, а не мужчинам. Мужчины ведь после смерти Христовой оступились от веры, а женщины веры Христовой никогда не предавали. Уточним к тому же: ни преследование веры, ни ересь, ни заблуждения в вере никогда не исходили от женщин; мужчинами же Христос был предан, продан, куплен, обвинен, осужден, истязаем, распят, наконец умерщвлен. Даже Петр от Него отрекся, ученики покинули, только женщины сопровождали Его до самого креста и гроба. Даже язычница, жена Пилата, старалась спасти Иисуса, но не мужчины, веровавшие в Него. Богословы почти единогласно утверждают, что и церковь тогда представляла только женщина, то есть Дева Мария, а потому по заслугам женский пол называют набожным и священным.
А если вслед за Аристотелем кто–нибудь возразит, у всех–де живых существ самцы сильнее, разумнее и благороднее самок, довольно напомнить слова лучшего учителя, апостола Павла: «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, что бы упразднить значащее».
Разве кто–нибудь из мужчин превзошел Адама, одаренного всеми милостями природы? А женщина обесславила его. Или кто–нибудь превзошел Самсона в силе? Но женщина его одолела. А кто превзошел Лота в чистоте? Но женщина склонила его к инцесту. Кто превзошел Давида в набожности? Но женщина помутила его благочестие. Кто превзошел Соломона в мудрости? Но женщина обманула его. Кто был смиреннее Иова в терпении? Диавол лишил его всех богатств, убил семью и детей, поразил его проказой, язвами и болью, и все–таки не заставил непорочного душой и терпеливого Иова разгневаться, а заставила женщина, которая сильней и уверенней диавола ибо разгневала Иова, подвигла его на хулу.
Если будет дозволено самого Христа привлечь к нашему перечню, Христа, непревзойденного в силе и мудрости, ибо Он есть вечная Мудрость и Сила Божья, — то и Его превзошла хананейская женщина: когда Он сказал: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам», — она ответила: «Господи, но и псы по крайней мере едят крохи, которые падают со стола господ их». И у Христа не нашлось ответа на ее аргумент, Он просто благословил ее, сказав: «Да будет тебе по желанию твоему».
Кто превзошел Петра, первого апостола, в пылкости веры? Женщина соблазнила его, не последнего пастыря церкви, отречься от Христа. И пусть что угодно твердят канонисты насчет церкви их, не может–де церковь заблуждаться, но посмеялась же над церковью папесса, искусно ее обманувшая.
Кто–то может возразить, дескать, все это скорее упреки женщинам, чем хвалы. Женщины же ответят: «Коль суждено кому–то из нас двоих потерять благо или жизнь, я предпочту, чтобы ты потерял, а не я погибла». Здесь кстати сослаться на пример Иннокентия Третьего, писавшего в одной своей декреталии, адресованной некоему кардиналу, легату римского престола: «Если дело обстоит так, что либо ты, либо я заблуждаемся, я предпочту, чтобы заблуждался ты». Ну, а кроме всего прочего, гражданские законы и те предоставляют женщине право заботиться о себе даже в ущерб другому.
Да и в Священном Писании не благословляется ли и не превозносится ли женская неправедность часто превыше благодетельного мужчины? Разве не восхваляется Рахиль, хитро обманувшая своего отца, когда он искал идолов? И не восхваляется ли Ревекка за то, что хитростью заставила отца дать благословение Иакову, а после осторожностью смирила гнев брата Иаковлева?
Блудница Раав обманула посланных за разведчиками Иисуса Навина, и воздалось ей, как за справедливый поступок. Иаиль вышла навстречу Сисаре и сказала: «Зайди ко мне, господин мой», — напоила его из меха молоком и укрыла его, возлегшего, а пока Сисара спал, вошла тихонько и вонзила ему кол в голову — убила человека, доверившего ей свою жизнь; и за такое редкостное предательство в Писании сообщается: «Да будет благословенна между женами Иаиль, между женами в шатрах да будет благословенна».
Прочтите рассказ о Юдифи — вот как ластилась она к Олоферну: «Выслушай слова рабы твоей, если ты последуешь им, Бог сделает тебя совершенным, я приду и все объявлю тебе, и доведу тебя до самого Иерусалима, и ты получишь весь народ Израильский, как овец, не имеющих пастуха, — и пес не пошевелит против тебя языком своим. Ибо это сказано мне по откровению Божьему». А когда Олоферн уснул, усыпленный ее ласками, она одним ударом отсекла ему голову. Разве можно замыслить более подлый и жестокий обман, более коварное предательство? А Писание благословляет, восхваляет и превозносит Юдифь, и женская неправедность ценится выше, чем благодетельный мужчина.
