Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Когда с десяток луков оказались расщеплены вонзившимися стрелами, сотник Мстивой приказал затаиться. Боевые луки вятичей делались не один год, и утрата каждого из них была большой потерей для всей обороны.
– Обманки ставьте! – приказывал он. – Только все разом, а сейчас изготовьтесь.
Стрелки-ополченцы, пригнувшись, разместились под бойницами, держа наготове болваны-обманки, а вятичи, натянув луки, встали у самого края стен стрельных окон.
– Давай! – крикнул Мстивой.
Десятки обманок, изображающих воинов, появились в стрельных окнах, и потоки хазарских стрел тут же устремились к ним.
– Стрели! – приказал сотник.
Вятичи, пользуясь тем, что в этот момент все внимание хазарских стрелков было сосредоточено на обманках, быстро выстрелили и вновь спрятались. Выпущенная ими сотня красных русских стрел разом слетела со стен. Многие кара-хазары упали, хрипя и захлебываясь кровью, беспомощно дергая руками и хватаясь за простреленное горло.
– Стрели! – снова закричал сотник Мстивой.
И еще сотня русских стрел сорвалась с бойниц, поражая кара-хазар. Множество их упало со смертельной раной в шею. Еще больше хазар осталось стоять, но упавшие им под ноги товарищи, бьющиеся рядом в предсмертных судорогах, смущали их разум, заставляя дрожать руки. Кара-хазары стреляли уже не так быстро и не так метко. Все чаще они оглядывались вокруг, замечая множество валяющихся всюду мертвых тел. И это не добавляло им мужества.
Теперь почти половина их стрел вонзалась в крепкие дубовые бревна бойниц с внешней стороны. А вятичи вновь убивали и убивали их одного за другим.
Чувствуя, что кара-хазары сейчас не выдержат и побегут, каганбек посылал им на помощь ал-арсиев, хазарскую гвардию, состоящую из очень искусных воинов-мусульман. И вновь ливень хазарских стрел заставил затаиться вятичей-лучников. Среди них уже были раненые. Кому-то тяжелой стрелой сбило одну из пластин доспеха, и туда тут же вонзилась другая стрела. Другому острый наконечник вражеской стрелы срезал ремешок, державший наруч, и незащищенная рука моментально была пробита.
Тем временем степняки начали заваливать ров вязанками хвороста и лесинами. Несколько сотен кара-хазар с длинными лестницами наготове стояли тут же рядом, готовые в любой момент броситься к стенам. За ними виднелась свежая тысяча кара-хазар с большими круглыми щитами и саблями наголо, подготовленная для захвата стен.
– Проклятье! – выругался Ратибор. – Если так дальше дело пойдет, хазары уже через пару часов будут в городе.
Надо было задержать их во что бы то ни стало хотя бы еще на полдня, чтобы сделать то, что он задумал. У него осталась в запасе последняя, третья[5]сотня вятичей-лучников, которая должна была защищать саму крепость, но теперь надо было и ее бросать в бой.
Воевода оглянулся на отрока, который дежурил на башне:
– Ну-ка, соколик, слетай в крепость, приведи третью сотню вятичей.
И уже вслед бегущему вниз по лестнице юноше добавил:
– Щитом не забывай прикрываться, а то прибежишь обратно со стрелой в заднице.
Бородатые лучники, стоящие тут же рядом, радостно загоготали, забыв на время про смертельную опасность, грозившую им самим. У них не было стальных личин, и, стреляя через бойницы в хазар, им приходилось полагаться только на свою ловкость и бога. Сквозь их смех было слышно, как в башню со свистом влетают стрелы и втыкаются в потолок, издавая злой и короткий звук деревянной струны.
Воевода сам спустился вниз. На первом ярусе башни уже собрались городские ратники-ополченцы. Их было около полусотни; они сидели на щитах, положив копья на плечо и напряженно вслушиваясь, как свистят и щелкают стрелы, прорываясь в бойницы башни. Лица у всех были угрюмые и сосредоточенные.
– Ничего, ребятки, не боись, – громко проговорил Ратибор, внимательно осматривая, кто чем вооружен, – как только гады полезут на стены, так и стрелять перестанут, тут и для вас работа найдется. Сбивать их будем вниз копьями, а кто самый из них шустрый и успеет до верха доползти, того топором угощать. Ясно?
– Многовато их больно, – невесело за всех ответил кряжистый мужик в добротной стеганке, усиленной накладками из железных полос, – побьют они нас, сгинем здесь все. Вон стрелы, что дождь, сыпятся.
– А ты, стало быть, боишься? – грозно нахмурился воевода.
– Да, боюсь! – с надрывом ответил мужик, вставая со щита.
Ратибор подошел к нему вплотную, и тот поднял руки, словно опасаясь, что его сейчас ударят.
– Правильно делаешь, что боишься, – вдруг неожиданно сказал воевода, – ничего не боится только дурак. И я вот тоже боюсь.
– Как? – в недоумении произнес мужик, в голове которого образ грозного воеводы Ратибора никак не помещался рядом со страхом и с теми, кто может бояться.
– А так, – усмехнулся Ратибор, – как ты боишься, так и я боюсь. Или ты думаешь, что никому, кроме тебя, страх неведом, и воины, которые сейчас на стенах смерти в глаза смотрят, не знают, что такое страх?
Заинтересованные разговором, к ним подошли другие ополченцы и остановились, опираясь на длинные копья.
– Все боятся! – Воевода внимательно вглядывался в лица ополченцев, лихорадочно соображая, чем можно разогнать засевший в их души страх, превращавший этих неплохих воинов в беспомощную толпу. – Только бояться надо правильно.
– Это как? – снова переспросил мужик, затеявший весь разговор.
– Я, когда первый свой бой принял, – Ратибор на секунду задумался, словно вспоминая былое, – случилось так, что всех вокруг меня поубивали. И вдруг вижу я, что стою один, а вокруг одни печенеги, и меня, вроде как, в плен собираются брать. Вот я тогда испугался. Схватил рогатину и давай ее над головой крутить да прыгать во все стороны. Печенегов порубил с десяток и все с испугу. Вот так вот бояться надо!
Ополченцы вокруг засмеялись, оттаивая от сковавшего души страха.
– А вот ты, – продолжает воевода, ткнув пальцем прямо в одну из железных полос, прикрепленных к стеганке мужика, – за себя одного боишься или за семью тоже?
– Да как же за семью не бояться, – мужик невольно сжал кулаки, словно собрался драться, – о детях малых да женах только и радеем!
– Не вижу этого! – грозно крикнул Ратибор. – Вот то, что ты за себя боишься, вижу: вон сколько железа на грудь пришил поверх доспеха. А чтоб за семью боялся – не вижу!
– Это как, не видишь?! – ратник-ополченец набычился.
– А так, – Ратибор поднял вверх огромный жилистый кулак, – если б ты за семью боялся, ты бы не ныл тут, что побьют нас и все мы сгинем, а думал, как врага одолеть! Знаешь, что будет с детьми и женами, если хазары в город ворвутся?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
