— Ненавижу эту книжонку! — пробормотала она совершенно искренне.
Швырнув книгу на полку, Дорси приказала себе выкинуть ее из головы. В конце концов, думать тут не о чем. Ей прекрасно известно, кто такая эта Лорен Грабл-Монро и что она хотела получить, выпуская в свет эту чушь.
Деньги. Много-много зеленых бумажек
Дело в том, что пресловутую книгу написала Дорси Макгиннес. Именно она скрывалась под псевдонимом Лорен Грабл-Монро.
2
Адам Дариен не поверил своим ушам.
Наконец-то ему встретилась женщина, которая ненавидит эту книжонку! Не глотает с жадностью каждое слово, не вооружается для охоты… Да Адам готов был перепрыгнуть через стойку и ее расцеловать!
Не только поэтому, впрочем, и не только сейчас. Поцеловать ее Адаму хотелось с первого дня знакомства.
Новая девушка за стойкой бара сразу бросилась ему в глаза. Адам с первого взгляда оценил ее вкус; на груди у нее красовался шелковый галстук от «Гермеса» — точь-в-точь такой же, какой недавно купил себе он сам! Впрочем, и сама грудь была очень ничего. Правда, хороший вкус девушки он отметил в первую очередь, а грудь — уже потом, и это был настораживающий факт.
Раньше всегда бывало наоборот.
За месяц, что Дорси проработала в баре, не было дня, когда бы Адаму ни хотелось остаться с ней наедине. Но фантазии так фантазиями и оставались.
И виной тому — тонкое золотое кольцо на безымянном пальце ее левой руки.
Адам никогда не имел дела с чужими женами. Слишком много связано с адюльтером проблем морально-этического и философского свойства, не говоря уж о насущном вопросе где найти время? Однако он не раз замечал, что с замужней женщиной флиртовать интереснее, чем с одинокой. Быть может, потому что безопаснее?
Как бы там ни было, он охотно флиртовал с Дорси, а она с не меньшей охотой откликалась на его заигрывания. Разумеется, он не собирается тащить ее в постель, разрушать семью и так далее. Но в жизни так мало радостей — почему бы не поболтать с ней в баре, если от этого никому не будет вреда?
Интересно, каков ее муж?
— Ненавидите эту книжонку? — недоверчиво повторил он. — С чего вдруг? Ведь эту чертову книгу обожают все женщины Америки!
Выражение ее лица напомнило Адаму человека, которого хлестнули по физиономии мокрой рыбиной.
— Прошу прощения? — с очевидным изумлением переспросила она.
— Да я об этой чертовой книге, — объяснил он, указывая жестом под стойку, куда Дорси засунула подлую книжицу. — Не могу поверить, что вы в самом деле ее ненавидите! В последнее время все женщины, с
которыми я сталкиваюсь, только об этой чертовой книге и говорят!
Дорси опустила глаза, затем снова подняла недоуменный взгляд на Адама.
— Вообще-то у этой книги есть название, — заметила она.
— Знаю, — проворчал он. — Но меня от него тошнит!
— Может быть, в таком случае стоит показаться врачу? — осторожно поддела Адама обиженная Дорси.
— Естественная реакция на противоестественное явление. Все женщины Америки видят в этой книжонке новую Библию. Неудивительно, что при одной мысли о ней у мужчин начинается изжога.
Дорси почему-то смутилась.
— Что ж, как видите, и женщины не все от нее в восторге, — суховато ответила она.
Адам сдержал удовлетворенный смешок. Эта девушка нравилась ему все больше! И дело не в груди (и даже не в галстуках!) — просто впервые за долгий срок он встретил женщину, с которой можно разговаривать. Умную, но не зануду, откровенную, но не навязчивую, честную без резкости, привлекательную без дешевого кокетства.
— Вы сами-то ее читали? — поинтересовался он.
И снова ему показалось, что она смутилась.
— M-м… да, читала. А вы?
Он решительно затряс головой.
— Нет и не собираюсь, черт меня подери! По-моему, эта проклятая книжонка — преступление против природы, общества и порядка вещей!
Дорси задумчиво прищурила зеленые глаза.
— Какой пространный ответ. Могли бы просто сказать — «нет». У меня такое впечатление, что вы…
— Не надо обо мне! Значит, вы прочли книгу и она вам не понравилась? — уточнил Адам.
Дорси вздохнула. Что-то ее тревожит, подумал он.
— Скажем таю меня смущает реакция читателей.
Несколько мгновений он молчал, задумчиво глядя ей в лицо, затем пододвинул к ней свой опустевший бокал.
— Интересно. Чем же вам не угодили читатели?
Машинально наполняя бокал, Дорси ответила:
— Вокруг этой книги развернулась настоящая массовая истерия. А массовая истерия может привести к чему угодно — вплоть до шовинизма.
— Ну вот, началось, — пробормотал Адам. Она с любопытством взглянула на него.
— Что началось?
— В вас заговорил социолог, — объяснил он. — «Шовинизм». А дальше, наверно, в ход пойдут «эзотерика», «экзегеза» и «догмат». Мак, дорогая моя, все хорошо на своем месте: ученым словам место на кафедре, а за стойкой бара.
— Да ладно вам! — рассмеялась она. — Лучше спасибо скажите, что я повышаю ваш интеллектуальный уровень!
— Спасибо, — серьезно ответил Адам.
Глядя на нее, он в который раз подивился тому, каким светом искрятся ее глаза. Никогда еще ни у кого не видал он таких ярких зеленых глаз. Цвет их напоминал волны, бьющиеся о берег одного островка в Карибском море — островка, на котором он хотел как-нибудь побывать вместе с Мак. Вдвоем, только вдвоем…
Поймав себя на такой мысли, Адам всерьез забеспокоился. Не то страшно, что он мечтает об уединенном отдыхе с замужней женщиной. Странно, что в голову вообще лезут подобные мыслишки. От совместной поездки к морю один шаг до постоянных близких отношений. Нет, черта с два! Один раз он уже сделал ошибку — во второй раз он ее не повторит!
— Сейчас я говорю не как ученый, — нарушил его мысли голос Мак
Голос у нее тоже чудный. Идеальный голос — низкий, грудной, хрипловато-чувственный. Напоминает томительные гитарные риффы старого доброго блюза…
— Тут дело не в социологии, — заключила она своим чудным голосом. Затем вдруг улыбнулась:
— Но, если хотите обсудить проблему в социологических терминах, я к вашим услугам.
Адам подавил стон и поспешно отвел глаза.
— Да нет, спасибо. — Справившись с собой, он продолжал:
— Я, как и вы, ненавижу эту чертову книгу. И реакцию публики тоже. — И добавил, видимо, желая донести свою мысль во всей полноте:
