— Я рада, что приехала сюда.
2
— Вы будете уставать после вашего путешествия. Мы оставлять ваш багаж, пока вы не подкрепились и не съесть ланч… — От волнения Шарль путал времена и наклонения сильнее обычного. Джессике даже пришлось прервать его.
— Я уже поела в городе, — призналась она, а затем быстро добавила, чтобы не обидеть хозяина: — Но чашку чая выпила бы с удовольствием. — Запоздало вспомнив, что, увы, она во Франции… — Или кофе, — так же быстро поправилась Джессика.
— Во Франции тоже пьют чай, — поддразнил Шарль, лукаво поглядывая на ее встревоженное лицо. — Я уверен, у моей экономки уже вскипел чайник.
Вместе с хозяином Джессика шла по усыпанной гравием дорожке, и на душе становилось легче, видимо, от этого дружеского подтрунивания…
— Ваше путешествие было без происшествий? — спросил Шарль, открывая перед гостьей тяжелую входную дверь. Молодые люди оказались в великолепном вестибюле. На второй этаж вела лестница из красного дерева.
— Да, спасибо, — вежливо ответила Джессика, проходя мимо множества закрытых дверей. Наконец они остановились перед открытой дверью, как оказалось — в столовую. Именно отсюда Шарль увидел ее приближающуюся машину.
Не успели они войти, как появилась тщательно одетая дама лет пятидесяти пяти.
— А вот и моя экономка, — шепнул Шарль, подождал, когда женщина подойдет поближе, и представил ее.
Во время знакомства Джессика оставалась спокойной, но мадам Рене Саккар слегка порозовела, и Джессика тут же поняла — экономка так же застенчива, как и она сама. Распознав подругу по несчастью, она решила слегка подбодрить страдалицу.
— Как поживаете, мадам? — спросила она по-французски, изрядно покопавшись в памяти. Кроме того, Джессика приветливо улыбнулась и протянула экономке руку.
Женщина также ответила ей улыбкой, всплеснула руками и ответила до того быстро произнесенной фразой на французском, что Джессика не смогла понять ни одного слова. Она вопросительно поглядела на Шарля и заметила, что тот как завороженный смотрит на нее.
Однако встревожиться по-настоящему она не успела. Шарль очнулся и что-то сказал Рене, видимо, давал указания насчет размещения гостьи, и Джессика вздрогнула, разобрав слова «мадам Деберль». Именно так называли бы ее, если бы был жив Жан…
Рене отправилась исполнять поручения, а Каран провел Джессику в роскошную комнату, уставленную антикварной мебелью. Пол устилали пушистые ковры. Неужели это столовая?
— Рене не понадобится много минут с вашим чаем, — объяснил Шарль, жестом указывая Джессике на красивые кресла с высокими спинками.
Но когда она уселась и немного подумала, то поняла, что Шарль весьма проницателен и не станет притворяться, будто чего-то не заметил. Каран неторопливо уселся напротив, посмотрел на нее и сказал:
— Джессика, кажется, вы удивились, что я должен назвать вас «мадам Деберль»?
В этой не слишком гладко сформулированной фразе содержался глубокий подтекст, и Джессика чуть не пожалела, что приехала. Однако сразу же приказала себе успокоиться. Подумаешь, беда! Она начала новую жизнь совсем не для того, чтобы стрелой сорваться с места при первом же пустяковом затруднении, едва кто-то ненароком коснулся больного места. Шарль не знал, что она никогда по-настоящему не чувствовала себя замужней женщиной. Только непонятно, что ему ответить.
— Простите меня… Возможно, я бесчувственный, — извинился Каран, увидев, что его слова заставили Джессику застыть в оцепенении. — Вы не носите обручальное кольцо, но… — Тут он прервался и спросил с таким видом, будто и вправду был бесчувственным: — Или вы предпочитаете быть известной как мисс Френсис?
— Э-э… — Джессика боролась с искушением ухватиться за это предложение. Взглянув на Шарля, она внезапно опомнилась. Да, она предпочла бы оставить девичью фамилию. Однако стоило Джесс вглядеться пристальнее в серые глаза, как она почувствовала, что не может лгать. Вообще-то Шарль ей только деверь, и почему она должна рассказывать ему что-либо о себе? Но если она действительно собирается начать новую жизнь, то не стоит начинать со лжи. — Это… не так, — наконец сказала Джессика, поняв, что Каран терпеливо ждет ответа. — Я… э-э… чувствую себя, словно никогда не была замужем.
— Ох… Бедная Джесс. Мне так жаль. Я не думал причинять вам боль, — снова извинился француз. — Вы были замужем меньше суток и…
— Пожалуйста, не жалейте меня, — перебила Джессика, — это неправильно. — Она не имела права на его сочувствие. Джесс судорожно вздохнула. — Я… — начала она, сама не зная, что собирается сказать.
Но, поняв, что разговор о коротком замужестве расстраивает девушку, Шарль успокаивающим тоном сказал:
— Жану было бы приятно, что вы приехали ко мне. — И тут Джессика подумала, что Каран знает ее мужа куда лучше, чем она сама.
— Наверное, вы тоскуете по брату… — Теперь уже она сочувствовала Шарлю.
— Между нами десять лет разницы. Естественно, я имел другие занятия. Но наши матери — сестры, в наших жилах текла одна кровь, и мы были близки… — Из коридора донеслось поскрипывание колес. — Ваш чай, я думаю, — сказал Каран и встал открыть Рене дверь.
Хозяин немного поговорил с экономкой, а затем опять обратился к своей новой служащей.
— Вы имеете ключи от машины? Анри, муж Рене, отнесет чемоданы в вашу комнату.
Сначала Джессика хотела сказать, что может сделать это и сама. Когда она уезжала из дома, то погрузила чемоданы в машину без посторонней помощи: отец был не в духе и не желал помогать дочери. Правда, ее папочка и в хорошем настроении не ударил бы ради нее палец о палец. Но ведь именно для подобной работы Шарль и нанял Анри, а Джессика не желала отнимать у других их игрушки, и безропотно отдала ключи от машины.
— А вы будете пить чай? — спросила она, когда Рене с ключами ушла, предварительно переставив на низкий столик все то, что привезла на тележке.
— Конечно, — охотно согласился Шарль.
Взяв чашку тонкого китайского фарфора и боясь, не дай бог, уронить это произведение искусства, Джесс налила немного чая.
— Молока? — предложила она.
— Почему нет? — ответил Шарль, и она поймала себя на мысли, что ей нравится этот мужчина, согласный пить чай с молоком, лишь бы заставить ее почувствовать себя в чужой стране как дома. Каким-то чудом она ухитрилась ничего не расплескать и не разбить. — Могу порекомендовать вам изделие моей экономки, — любезно предложил Шарль, придвигая Джессике тарелку с аппетитно выглядевшим печеньем.
— Я сыта после ланча, — отказалась Джессика, вспомнив чудовищный бутерброд, с которым она отважно сражалась в городе. Вряд ли она захочет есть до обеда.
Джессика посмотрела в одно из трех высоких окон, из которых открывался вид на лужайку и деревья.
— Настоящая идиллия… — пробормотала она. В этом уютном уголке, который Шарль называл своим домом, царили мир и спокойствие. И он предлагал ей разделить эти чувства.
