Вы видите комнату в гостинице. В ней живут клоуны Шура и Саня.
Здесь всего по двое. Две кровати. Два стола. Два коврика перед кроватями. Ведь жильцов здесь два. Поэтому у них и телевизора два. И два зеркала, чтобы не толкаться перед одним по вечерам. И две настольных лампы.
Посмотрите, а все ли здесь встречается дважды? Может, есть какие-то предметы, которых больше? Я вам тонко так намекну. Здесь три окна. Четыре тапочка. А сколько перчаток?
А есть ли здесь предметы, которых меньше, чем два? Например, сколько здесь люстр? Полов? Потолков? А есть ли предметы, которых еще меньше? Например, сколько здесь футболистов? Шагающих экскаваторов? Гренландских китов?
Когда предметов нет, говорят, что их ноль. На том рисунке ноль футболистов, ноль экскаваторов и ноль гренладских китов.
ТРЕТИЙ ДЕНЬ ЗАНЯТИЙ
И вот наступил третий день занятий. Все утром пришли к академии и были потрясены. Потому что на двери висел замок и была приколота записка:
«Немедленно освободите помещение. Здесь будут размещены курсы повышения завхозности.
Товарищ Тараканов».
Ирина Вадимовна сказала ученикам:
— В прошлый раз я объясняла вам, что все мысли и желания мы передаем друг другу предложениями. В этой записке три предложения. «Немедленно освободите помещение». «Здесь будут размещены курсы завхозности». И «Товарищ Тараканов». Ясно?
— Ясно, — сказал Саня. — Только непонятно, что нам делать с этими тремя предложениями? Особенно с первым, про помещение. Освобождать его или нет?
— Ничего не надо делать, — сказала Ирина Вадимовна. — Надо заниматься. Я сейчас попрошу вас рассказать эту записку другими словами.
— Можно я?! — закричала спешительная Наташа. — Я уже придумала. Другими словами это надо сказать так: «Дорогие клоуны, уходите отсюда. Здесь будут учить не вас, а завхозов. Друг всех насекомых».
— Очень хорошо! — похвалила ее Василиса Потаповна. Но при чем здесь друг насекомых?
— Если он товарищ Тараканов, то другими словами, он — друг всех насекомых.
— Тараканов — это такая фамилия, — вмешался Помидоров. — Это мой начальник. Он командует всеми завхозами.
Ирина Вадимовна стала дергать замок. А Наташа закричала:
— Ой, Шура, Шура! Задумайся и сделай так, чтоб у нас появился ключ.
Шура задумался, так что волосы зашевелились и загудел. Потом положил на землю шапку и сказал:
— Раз! Два! Три!
Шапка его вдруг подлетела, и все увидели, что из земли бьет струйка воды. Получился прекрасный родничок. То есть ключик.
— Хороший ключ! — сказала Ирина Вадимовна. — Но очень мокрый. — Потом она спросила у Помидорова:
— А где работает этот друг насекомых?
— Он по городу бегает, — ответил тот. — Завхозов проверяет.
— Далеко он не убежит! — закричал бешеный Саня. — Полкан, ко мне!
Полкан был привязан к колышку во дворе. Он сразу прискакал вместе с колышком.
Саня дал ему понюхать записку и скомандовал:
— След.
Полкан помчался вперед. Только копыта засверкали.
— Стойте! — закричала завуч Василиса Потаповна. — Он же его загрызет! Саня снял шарф и обмотал Полкана. И ринулся вниз по эскалатору.
А в школе Василиса Потаповна вела занятия. Клоуны Шура и Наташа играли в классы и не слушали ее. Один тов. Помидоров был дисциплинирован.
— Все, что мы говорим, — утверждала Василиса Потаповна, — мы говорим словами.
— Нет, — возражала прыгающая Наташа, — Мы говорим ртом.
— Мы говорим словами! — настаивала Василиса Потаповна. — Например, есть слово «конфета».
— Конфета — это не слово! — спорила Наташа. — Это еда такая. Очень вкусная.
Василиса Потаповна начинала закипать:
— Все, что мы говорим, мы говорим словами! Дети, призовите на помощь всю свою фантазию. И вы, товарищ Помидоров, тоже.
Ученики сосредоточились.
— Представьте, что у меня есть конфета. Я дала ее Наташе. Наташа конфету съела. Что осталось?
— Бумажка, — быстро сказал Шура.
— Нет, не бумажка.
— Пакетик, — нашлась Наташа.
— Никакой не пакетик! Подумайте, как следует. Товарищ Помидоров, что осталось?
— Осталось чувство глубокого удовлетворения и гордости за преподавательский состав. Чувство благодарности к руководству.
— Нет, я вас сейчас тресну! — закричала Василиса Потаповна. — При чем тут чувство благодарности? Саму конфету съели, а слово «конфета» осталось.
