Анна попросила Кевина связаться с агентом по продаже недвижимости относительно продажи дома, но подозревала, что он не выполнил ее поручения. Ее мыслям не хватало последовательности. Она проваливалась в сон, а затем вновь просыпалась, с каждым разом все отчетливее осознавая положение вещей.
В прикрытую дверь постучали.
Анна осторожно поворачивает голову и произносит:
— Кто там?
Агент по продаже недвижимости появляется в дверях, держа рукой в перчатке какой-то предмет, напоминающий кактус в горшочке. Он протягивает это ей.
— Вот, подумал, вам будет приятно, — говорит он.
От смеха ей стало больно.
— Ой, простите, я не хотел вас смешить.
— Хотели, не оправдывайтесь.
Анна бросила взгляд на полочку для цветов.
— Я как раз о вас думала.
— В вашем-то положении?
Анна опять слабо смеется.
— Пожалуйста, перестаньте.
Агент устраивает кактус на полочку и нюхает стоящие рядом цветы в вазе.
— Красивые, а почти не пахнут, — замечает он.
— Вам позвонил Кевин?
— Я был рядом, когда это случилось.
Анна недоумевает. О чем это он?
— Я ехал в город, чтобы забрать документ на право собственности. И видел, как вы слетели с дороги. Я всеми силами души хотел остановить это скольжение. Словами не передать, что я чувствовал. Жуткое зрелище.
— Я беспокоилась насчет дома.
— Все в порядке, не волнуйтесь.
Он стоит в изножье ее кровати, держась руками в перчатках за металлическую перекладину.
— Как вы себя чувствуете? Полагаю, что неплохо, иначе бы меня к вам просто не пустили. Я представился вашим другом. Надеюсь, вы не обидитесь.
Он снимает перчатки, засовывает их в карман пальто и делает знак в сторону пустого стула в углу.
— Да, пожалуйста. Садитесь.
Агент садится.
— Да, кстати, я кормил ваших животных.
У Анны изумленно поднимаются брови.
— В сарае.
Она понимающе улыбается.
— Вы ведь звонили мне, так? Или это мне приснилось?
— Да, прямо перед аварией. Связь не разъединилась. Я слышал, как вы разбились.
— О боже! Это, должно быть, ужасно!
Агент внимательно разглядывает ее лицо. Он качает головой, продолжая изучать ее глаза.
— На что это было похоже?
— На хаос в блендере.
Анна смеется и снова кривится от боли.
— Извините.
— Я, наверно, кричала…
— Да… Потом, уже после удара, вы что-то бормотали, но я ничего не мог разобрать. Вы как будто разговаривали с кем-то, или пели тихую песню, или декламировали что-то нараспев.
— Интересно.
— Я смог разобрать лишь «пожалуйста, детка». Вы повторяли это вновь и вновь, как молитву.
Анна закрывает глаза, потрясенная всепоглощающей глубиной этого воспоминания, от которого у нее не осталось и следа.
После недолгого молчания агент говорит:
— Между прочим, я сбил для вас цену.
— За счет чего?
Когда Анна открывает глаза, она чувствует легкое головокружение.
— За счет боли и страданий. Я сказал продавцам, что вы едва не убились, когда приезжали смотреть дом. Они согласились. Между нами говоря, им не нужны деньги. Для них этот дом — обуза, от которой необходимо избавиться.
— Спасибо.
Анна смотрит на кактус, множество иголок торчат между цветов. Затем она переводит взгляд на агента. Потихоньку она вспоминает его слова о том, что он был рядом, и о том, что доктор сказал ей про потерю крови.
— Значит, вы спасли мне жизнь?
— Не будем об этом. Я не хотел, чтобы в доме поселилось привидение. Такую недвижимость уже не продашь ни за какие деньги.
Два привидения, думает Анна.
День 9-й, 2-я неделя.
26 февраля.
Эмбрион в матке Анны продолжает растворять слизистую оболочку, что создает кровяные лужи и стимулирует рост новых капилляров. Клетки плаценты срастаются с капиллярами, железами и соединительной тканью стенки матки. В клетках плаценты образуются полости, которые заполнятся кровью из организма матери и околоплодными водами. В качестве защитной меры формируется пробка, которая закроет разрыв в оболочке матки, возникший в результате имплантации.
26 февраля, выбор Кевина.
Анна сидит в кресле в смотровом кабинете Кевина на втором этаже больницы. Кевин просил ее зайти к нему, когда ее выпишут, и вот, просидев в приемной сорок пять минут, она наконец дождалась. Она внимательно разглядывает графики и схемы на стенах маленькой комнаты. На них изображены различные стадии развития эмбриона. Ей не терпится узнать, беременна ли она на самом деле или нет. Месячные должны прийти примерно через четыре дня, но из-за стресса возможна задержка. Анна уже думает, что в одной из трех спален на втором этаже дома в Барениде можно устроить детскую. Она проверяет кресло и подставки, представляя себя с поднятыми ногами.
Дверь открывается, и входит Кевин с папкой в руках.
— Привет, — говорит он, прикрывая дверь.
Он целует ее в щеку, кладет папку на стол и усаживается в кресло.
— Привет, — отвечает она.
— Как твое самочувствие? — Он говорит непринужденно, но торопливо, как будто задает этот вопрос исключительно по обязанности и хочет скорее перейти к более важным вещам.
— Нормально.
Кевин переводит взгляд на папку. Барабанит по ней пальцами.
— Я получил твои результаты.
Он складывает руки на груди и втягивает носом воздух.
— Результаты?
— Я попросил сделать анализ крови.
Анна косится на папку.
— Что-то не так?
— Честно говоря, не знаю. Все так, если не считать беременности. Это уже точно.
— Правда?
Она светится от радости. На ее губах появляется радостная улыбка, преображающая ее черты. Счастливая минута для каждой женщины. Так, по крайней мере, должно быть. Но хотя Кевин изо всех сил старается улыбнуться в ответ, он ни капельки не рад. Улыбка у него получилась скорее огорченная. Замешательство — вот что написано у него на лице. Он не обнял ее. Она не обняла его.
Это грустно.
Анна остается в кресле и ждет продолжения. Кевин облизнул пересохшие губы и сжал руками папку. Она смотрит на побелевшие кончики его пальцев. Ей не нравится мысль о том, что Кевин брал у нее кровь для теста на беременность. Это против правил. При этой мысли улыбка сбежала с ее губ.
