Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Скульптура орла, терзающего змею, невольно заставила приятелей остановиться.
– Великолепное творение, – невольно вырвалось у Ардашева. – А кто автор?
– Скульптор Шодкий, – пояснил доктор. – Это аллегория на тему целебных вод и человеческих болезней.
– Согласитесь, что в этой композиции есть какая-то недосказанность, – задумчиво проронила Вероника Альбертовна, – так до конца и не ясно, кто же все-таки одержал верх. Ведь змее достаточно изловчиться и всего единожды ужалить отважного орла. Мне кажется, что тем самым автор придал композиции скрытый подтекст. Ведь иногда кажется, что недуг вылечили, но в последний момент он, по каким-то совсем необъяснимым причинам, вновь набирает силу, и человек гибнет.
– А ты не находишь, дорогая, что птица уже разделалась со своей добычей? Смотри, ее раскрытые крылья застыли в форме латинской буквы «V» – символа победы. Да и к тому же небесный хищник здесь олицетворяет добро, змея – зло… А исход вечного противостояния хорошо известен.
– Не знаю, Клим Пантелеевич, – врач остановился в нерешительности. – Пожалуй, в словах Вероники Альбертовны есть рациональное зерно. Изо дня в день мы повторяем одну и ту же азбучную истину о верховенстве добра, но не потому, что так есть на самом деле, а скорее чтобы убедить в этом самих себя. Но, если задуматься, в извечном соперничестве этих двух начал явного лидера так и нет.
– Тут уж позволю, Николай Петрович, с вами решительно не согласиться. Творцом добра является единственно Бог, а зло чинит сам человек, введенный в греховное искушение Сатаной. Таким образом, насколько Господь могущественнее дьявола, настолько и добро сильнее зла.
– Да, с этим не поспоришь, – смиренно согласился доктор.
Чуть поодаль возникло каменное здание соляно-щелочных ванн. Сферический купол со шпилем, колонны с капителями, длинный ряд высоких окон придавали сооружению вид строгой монументальности и величия. Значительно ниже по аллее, у бювета Газа – Пономарева выстроилась небольшая очередь. Скучающие дамы оживились, рассматривая пока еще незнакомые лица вновь прибывших курортников.
Примерно через четверть часа слева выросло небольшое строение в модерновом стиле с изящными контурами арок по фасаду, тремя маковками куполов, ощетинившихся стрельчатыми шпилями. На верху, как раз перед входом, была установлена огромная ваза.
– Вот мы и добрались, – весело проговорил Нижегородцев. – Неспешная прогулка – хорошее начало для занятий механотерапией.
– К тому же она способствует философическим рассуждениям, – внесла свою лепту в беседу молчавшая до поры Ангелина Тихоновна.
– Что ж, как говорится, милости прошу, – доктор открыл дверь и пропустил внутрь своих спутников.
На стене висел отпечатанный типографским способом прейскурант, из которого следовало, что цикл сеансов из десяти тренировок стоил значительно дешевле отдельных занятий.
– И все-таки, дорогая, – Ардашев посмотрел на жену, – давай не будем торопиться и для начала оплатим только сегодняшнее посещение. Стремление заниматься спортом – желание переменчивое.
Супруга рассудительно повела бровями и согласно кивнула.
Клим Пантелеевич выудил из портмоне три рубля и протянул в окошко кассы. Получив два билета, он не удержался от соблазна и заглянул в щелку чуть приоткрытой двери… Ба! Такого ему еще видеть не доводилось! В просторной спортивной зале одновременно занималось человек сорок-пятьдесят. В основном это были тучные мужчины в строгих костюмах и уже немолодые женщины в длинных платьях. Все настолько увлеченно выполняли указания врача, ходившего между гимнастическими аппаратами, что до особ противоположного пола никому не было дела. Механические устройства выглядели необычно. Некоторые из них сами массажировали спину и живот, другие – имитировали подъем в гору, третьи – греблю на лодке, четвертые создавали ощущение скалолазания. Были и такие, которые поколачивали, разминали и даже поглаживали различные участки тела пациентов. Знакомый американец усиленно крутил педали на велоснаряде.
– Фантастика! – воскликнул адвокат.
– Да, – согласился Нижегородцев. – Говорят, этих железных монстров купили на Нижегородской ярмарке за двадцать две тысячи рублей.
– А где же спрятана динамо-машина?
– В подвале.
И в тот самый момент за спиной присяжного поверенного раздался душераздирающий женский крик. Он вылетел откуда-то из глубины помещений с надписью «кабины для массажа». Клим Пантелеевич невольно обернулся. Вероника Альбертовна от неожиданности опешила и укоризненно посмотрела на мужа, как будто бы именно он являлся виновником всего происходящего. Докторша прилипла к плечу супруга и как ребенок зажмурила от страха глаза. Вдруг в коридор выскочила испуганная медицинская сестра. Увидев людей, она остановилась, закрыла лицо руками и разрыдалась в голос.
Почти сразу из недр залы выплыл толстый и круглый, как пробочный поплавок, господин, уже давно перешагнувший пятидесятилетний рубеж. Его внешность была типичной в середине прошлого века, а теперь выглядела неким анахронизмом. В особенности это касалось густых рыжих усов, плотно сросшихся с бакенбардами, и двойного, гладко выбритого подбородка. Он был одет в темные брюки, синюю сорочку и жилет. Из бокового кармашка свешивалась увесистая золотая цепочка от часов. Черные лакированные туфли из тонкой гладкой кожи издавали едва слышный скрип – верный признак новизны.
– Анфиса, что случилось? – он осторожно взял девушку за локоть.
Отняв руки от заплаканного лица, она указала в сторону массажной комнаты и едва выговорила:
– Савелий Януарьевич, там… убили.
С трудом втискивая массивное тело в узкий коридор, мужчина ринулся в процедурную. Ардашев и Нижегородцев, не сговариваясь, поспешили за ним.
На высокой кушетке, скорее напоминающей стол, вниз лицом лежал человек. Его голова была повернута вправо, глаза открыты, торс оголен, руки согнуты в локтях, до пояса он был накрыт простыней. Из-за мочки правого уха выступала фигурная рукоятка стилета. Острие вошло глубоко, и смерть, судя по всему, была мгновенной. Кровь залила всю правую часть покрывала и густыми вишневыми каплями падала на пол. Внизу образовалась темно-красная лужа размером с обеденную тарелку. На левом мизинце хищно блестела печатка из английского золота. На щитке перстня красовалась латинская буква V. Верхняя одежда убитого – пиджак, галстук и сорочка висели здесь же, на вешалке.
– Боже милосердный! – выдохнул толстяк. От волнения его брюхо заколыхалось, грозя вырвать с мясом жилетные пуговицы.
– Смерть наступила всего несколько минут назад, – сухо и как-то обыденно заметил Нижегородцев. – Лезвие, вероятно, задело мозг…
Тот, кого только что назвали Савелием Януарьевичем, поднял недоуменный взгляд и сипло спросил:
– Вы, позвольте узнать, кто будете?
– Николай Петрович Нижегородцев, практикующий врач. А это – Клим Пантелеевич Ардашев – присяжный поверенный.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
