этого не видел, хотя мне часто казалось, что я ощущал чьё-то присутствие. А также он искренне хотел помочь мне, искренне радовался хорошим событиям в моей жизни и грустил вместе со мной. Я без стеснения могу назвать его не только другом, но и братом, а главное… Он принял на себя мою смерть. Как только я осознал это в полной мере, то мне хотелось завыть белугой, и невольно на моих глазах выступили слезы. Мне было противно от самого себя, что такой светлый и добрый человек, как Сейдж, просто не раздумывая отдал свою жизнь за меня. Если бы была возможность, я бы не дал ему этого сделать. Но сейчас единственное, что я могу сделать, это прожить достойную жизнь в памяти о нём. И да, я понимаю, скорее всего, он погиб, ибо я уже со стороны видел тот последний миг его жизни. Но если я найду способ вернуть его назад в тело, я сделаю это не раздумывая, пусть и для меня это может стать концом.
— Прости меня, друг, я постараюсь, чтобы память о тебе была вечной, — тихо прошептал про себя.
— Вы что-то сказали? — тут же со стула, что стоял рядом с моей кроватью, подорвался молодой жрец.
Судя по его расфокусированному взгляду, он просто дрых прямо на стуле. Ну и пусть, хех. Мне от этого не хуже.
— Я говорю, принеси мне воды, пожалуйста.
— А⁈ Да… сейчас.
И выбежал за дверь. Да, а сушит меня действительно знатно, почти как во время моего запоя… из прошлой жизни. Да уж, как-то странно вот так осознавать факт такого вот радикального разделения моей жизни.
Кроме того, сверх не привычен и тот факт, что с памятью Сэйджа приходил и… Его жизненный опыт, что ли? Ну да, скорее всего, это именно что опыт. Ибо воспринималось всё вокруг таким родным и привычным, что трудно с чем-то сравнить. Не иначе, так, словно я прожил в этих стенах большую половину жизни.
Тут дверь открывается, и заходит жрец, неся в руках здоровенную деревянную кружку, на литра два так точно. Передав тару мне в руки, я залпом осушил почти всю ёмкость. Кристально чистая, прохладная вода… Господи, да мне почти жить захотелось! По-моему, это самая лучшая вода, что я пил в своей жизни… Да уж, аж в голове пронеслись словно живые воспоминания об одном городе под названием Кингисепп. Так вот, как сказал Гриша, «Эту воду невозможно пить даже с бодуна!». А это как нектар! Назвать по-другому не повернётся язык!
— Спасибо, — искренне поблагодарил жреца.
— Не за что, паладин Сейдж. Выздоравливайте.
Паладин Сейдж, или ещё его называли Сейдж Правдивый, ибо никогда не держал камень за спиной и всё говорил в лоб. Пусть даже эта правда могла многим не понравиться. Тут как раз есть выражение, соответствующее: прямой, как копьё. Хе, слышал бы это выражение Женя из моего отряда, сарказм и пошлые шутки полились бы рекой. Вот уж где тролль, а не эти местные. Но улыбка сразу пропала, стоило только вспомнить тот последний момент до перехода сюда. То, что он выжил, я не питаю надежду. Тут только надеяться, что кончина его была лёгкой.
Тут двери вновь открываются, и заходят двое. Первым человеком был мужчина в годах с белоснежной бородой и дружелюбным лицом. Он не нуждался в представлении нигде в Лордероне, поскольку даже без церемониальных одежд и посоха, которые он постоянно носил с собой, Алонсус Фаол был архиепископом Церкви Света и почитался людьми повсюду. Он был любимым и щедрым человеком, и многим было бы приятно его присутствие. Даже тем, кто только что встретил его, поскольку простое наблюдение за стариком создавало ощущение покоя и мудрости. А рядом с ним был Лорд Утер, которого Алонсий сделал его своим учеником задолго до начала вторжения орков, став его духовным наставником. Утер постоянно ходил в латах, отчего послушники часто шутили, что, мол, он, наверно, в латах моется. За что те получали по шее от более старших коллег.
Архиепископ церкви Святого Света Фаол Алонсий.
Молодой Утер Светоносный.
— Архиепископ Алонсий, Лорд Утер — произнёс я, пытаясь подняться.
Ко мне тут же подскочил Светоносный и мягко но настойчиво положил назад.
— Лежи парень, отдыхай, скажи как ты себя чувствуешь? — спросил Утер.
— Я… — хотел бы пошутить про лягушку и блендер, но боюсь не поймут, — приемлемо.
— Скажи Сейдж, ты помнишь как искали орков? — спросил Фаол Алонсий. Я кивнул, — Хорошо, может ты заметил что не будь не обычное?
Я только хотел сказать что не чего не обычного не было. Но в памяти резко всплыл один момент, который отозвался не большой болью. На фоне того что я испытывал на протяжении двух дней эту боль даже можно назвать приятной.
— Был одни момент. Вблизи Штормграда, есть одна сгоревшая деревня, не помню названия. И мне там не понравилось это тишина. Слишком тихо там было, даже насекомых там не видно. Я приказал рыцарям всё проверить, но так не чего и не нашли. Больше странных моментов я не припомню.
— Хорошо, — сказал Светоносный, — сможешь показать на карте?
Я кивнул.
— Послушник Джим, — крикнул Утер.
И в комнату вбежал молодой рыжий парень.
— Лорд Утер? — проговорил Джим
— Принеси перо, бумагу, чернила и карту, а так же позови посыльного.
— Будет исполнено — и пулей вылетел за дверь.
После того как молодой послушник, принёс всё искомое, я показав место на карте, решил дальше разглядывать потолок. Утер сел за стол и начал писать письмо, рядом присел Алонсий и о чем то переговаривался с Светоносным. А жрец так и остался стоять возле кровати прикидываясь частью мебели. Ещё бы, всё высокое начальство рядом! Вроде и миры разные но что то не меняется не когда. Так продолжалось какое-то время пока в комнату не вошёл мужчина средних лет, с тёмными волосами и коротко стриженой бородкой, в пыльной серой накидки, с капюшоном на голове.
— Вызывали?
— Да Седрик вызывал. Бери самого быстрого и скачи вот сюда, — Утер показывает место на карте, — скорее всего там будет наш отряд. Найдешь паладина Мугрейна и передашь это письмо. Далее, с ними будет маг из Даланара. Ему передашь но уже
