— ей редко давали понять, что она мешает и вопросы ее неуместны. У экономки были веские причины задавать такие странные вопросы….
Поднявшись с кровати, Кира сняла с другой ноги босоножку и, прихрамывая — припухшая нога, будто свинцом наливалась при каждом шаге, дошла до двери. Открыла ее и, выглянув в коридор, увидела дежурившего у дверей хозяйского кабинета полицейского. Закрыла дверь спальни на задвижку и приказала Лариону охранять — пусть теперь попробует капитан Знаменский проверить ее присутствие или отсутствие в комнате.
Теперь можно было действовать!
Взяв свою сумочку, Кира вышла на балкон и подошла к перилам. На расстоянии чуть больше метра начинался другой балкон «хозяйской» спальни — чтобы незаметно проникнуть в кабинет к Бурмистрову, необходимо было попасть именно на него.
— Надо просто сделать большой шаг, — успокаивала себя Кира, — ну, очень большой… с одного балкона на другой.
Она подняла голову — к кованому ограждению маленького балкончика третьего этажа были привязаны тонкие капроновые веревки для пышно цветущих плетистых роз, давая им опору для роста вверх.
Кира зацепила рукой все натянутые веревочки, проверила на прочность, надела сумочку, как санитарка — через плечо и голову, перелезла через перила, широко «шагнула», поставив больную ногу на соседний балкон, держась за веревки, нагнулась вперед, схватилась рукой за перила соседнего балкона, перенесла вес тела с одной ноги на другую, застонала от боли и встала обеими ногами на соседний балкон. Перелезла через перила и, согнув больную ногу, постояла, пережидая боль…
Прихрамывая, она вошла в спальню и замерла у двери — в личной «хозяйской» спальне преобладали черный и белый цвета; огромный плазменный экран располагался по середине стены над длинной, зеркальной консолью; большая кровать занимала чуть ли не четверть спальни, шкуры лежали на атаманке, на круглых низких банкетках, на черном полу.
Передернув плечами от такой «убийственной» атмосферы, Кира постаралась побыстрее покинуть хозяйскую спальню.
В спальне за одной из дверей обнаружилась ванная комната, выдержанную в той же агрессивной черно-белой цветовой гамме; другая дверь вела в личный кабинет хозяина дома…
5
В кабинете Бурмистрова царил полумрак — тяжелые, темные шторы были задернуты, и вся обстановка погружена в искусственную полутьму: письменный стол с креслом на колесиках, кожаные кресла у низкого столика, большой, кожаный диван…
Войдя в кабинет, Кира едва различила в кресле у письменного стола неподвижный, человеческий силуэт.
Откинувшись в кресле, Вячеслав Львович Бурмистров покорно ждал своего последнего часа — потому, что все то, что произойдет сегодня с ним дальше, за пределами этого кабинета, нельзя уже будет назвать жизнью — его настоящая жизнь сейчас утекала безвозвратно, и он всем телом ощущал этот уход, но не пытался остановить его и как-то бороться…
— Вячеслав Львович, — тихо позвала Кира.
Человек в кресле не пошевелился.
Бросив сумочку на диван Кира, прихрамывая, подошла к окну и раздернула тяжелые занавеси — солнце ярким потоком залило комнату.
— Да будет свет! — пафосно провозгласила она.
Мужчина вздрогнул от хлынувшего в кабинет света и человеческого голоса и открыл глаза.
— Вы все-таки пришли… — голос его был тихим и печальным.
Волна скорбного уныния обрушилась на Киру из глаз «преступника». Черная, тонкая бородка с усами резко выделялась на бледном, круглом лице банкира — еще недавно Кира завидовала ровному, коричневому загару, покрывавшему холеное, тренированное тело Бурмистрова.
— Меня не хотели пускать, но разве меня может удержать какая-то там полиция.
Стараясь не смотреть в глаза банкиру, Кира подошла к креслу, оперлась руками на стол и, как лошадка, согнула ногу, освобождая от нагрузки вывихнутую лодыжку — с каждой минутой нога болела все больше и больше, изнутри будто кувалдой, били по суставу.
— Это правда, полиция против вас бессильна! — горько усмехнувшись, банкир потер лицо руками и немного взбодрился. — А я уже начал забывать, какая вы есть на самом деле… Ну, что ж, не будем терять времени! — Вячеслав Львович осторожно взял Киру за руку и притянул к себе, вынуждая встать на больную ногу. Кира поморщилась, но стерпела. — Кира Дмитриевна! Я официально прошу у вас руки… — он вздохнул и после короткой паузы продолжил: — Нет, я не могу просить у вас еще и сердце, потому что, у нас будет чисто деловое соглашение — брак по расчету.
— У нас с вами? — уточнила Кира, пытаясь быстренько понять, куда же может завести ее столь странное предложение, в общем-то, мало знакомого мужчины.
Да, однажды она помогла ему избежать опасности, но все это вышло совершенно случайно — так сложились обстоятельства — она просто подвернулась ему под руку в нужный момент! И сейчас она поехала среди ночи не потому, что питала любовь или дружеские чувства к Вячеславу Львовичу Бурмистрову, а потому, что считала себя должницей этого человека — ведь дорогая иномарка это тебе не флакон французских духов ко дню рождения.
По крайней мере, Кира считала именно так — за все в жизни надо платить!
Вот теперь настало ее время платить по счетам!
— Вы попросили меня приехать, чтобы предложить брак по расчету?
— Именно за этим. Криминальной стороной возникшей ситуации уже занимается мой адвокат — он купил для меня лишних два часа свободы, в течении которых мне необходимо решить все свои возникшие затруднения. Имущественной стороной моего затруднения сейчас занимается нотариус, но без вашего согласия у нас ничего не получится. Я очень прошу вас, Кира, помочь нам выйти из критического тупика.
— Что я должна сделать?
— Выйти за меня замуж! Вы получите гораздо больше, чем можете себе представить…
Кира тут же вспомнила строчку из стихотворения Лопе де Вега, ставшую в последнее время для нее пророческой: «Когда мужчина обещает счастье — несчастье нависает над тобой!», серьезно задумалась над полученным предложением и попыталась ускользнуть от ненужных обязательств.
— А если я замужем?
— Правда? — притворно удивился претендент на ее руку. — А разведка в лице Николая доложила обратное… Я понимаю, Кира, что мое предложение вас шокирует, но, поверьте, другого выхода из данной ситуации я не вижу: мне придется сидеть очень долго, а терять все свое состояние из-за ложного обвинения, ох как не хочется. При заключении нашего брака есть надежда, что кое-что к моему освобождению вы все-таки сохраните.
Резкие, жизненные повороты и обстоятельства вынуждали Киру к решительным действиям — тогда отважная женщина-воительница брала в руки копье, садилась на боевого коня и мчалась вперед, в бой с драконами.
— Как я понимаю, на время вашей «отсидки» вы предлагаете мне стать Змеем Горынычем, охраняющим ваши несметные сокровища? — прикрываясь щитом иронии,
