правильно усыновление оформлять. А ведь он даже не знал еще, что это мой племянник.
Даже для Вернона, довольно грубого и в чем-то недалекого, было недопустимым отдать ребенка. Не после всего того, что они прошли с Петти, ожидая долгожданного сына. Вернон бывал просто невыносим, сына любил заметно больше племянника, но все равно Говард не мог однозначно сказать, что у Петти плохой муж.
Она очень боялась, что магия Гарри выйдет из-под контроля. Рассказывала о детстве мальчишек. Дадли, неспокойный, к тому же привыкший получать свое, да еще и драчливый, мог от души врезать кузену лопаткой по голове. Петти его потом, конечно, наказывала за подобное. Но не могла не думать о том, как Гарри может дать сдачи. Удар лопаткой был дракой на равных. А что будет, если Гарри швырнет лопатку магией? Будет ли такой удар сопоставим с их возрастом?
В итоге жили на два дома. Говард приходил к ним на ужин, часто забирал к себе детей и уж тем более тщательно следил за здоровьем всех троих. Ожидаемо, что они выросли в достаточно дружную банду, где заводилой была неусидчивая Одри, двигателем — задира-Дадли, а Гарри как-то пытался остановить своих друзей. Он был самым младшим из них. Одри родилась в конце мая, Дадли — в последних числах июня. Но при этом Гарри всегда казался старше своих друзей. Но все же он был тем еще сорванцом, иначе бы Петунья и Говард не были такими частыми гостями в школе.
Между тем, все ближе был срок рассылки писем в Хогвартс. Одри мечтала туда попасть поскорее. Дадли сетовал на судьбу, что ему теперь не у кого списывать арифметику. А Гарри насмехался над формой школы, куда дядя Вернон хочет устроить Дадли.
Комментарий к Глава 2. Сквиб и магла.
— бечено
Глава 3. Форма, письма и профессора
Они сидели на крыше школьной пристройки, прогуливали урок рисования. Им, конечно, потом достанется от тети Пэт, но сейчас Гарри радовался погожему деньку и возможности не рисовать «свою семью». Урок был последним, поэтому все трое были уставшими и разговаривали несколько вяло.
— Честно, Дэ, уж лучше мантия, чем твоя форма, — лениво подытожил Гарри.
— Так, значит? Я тебе это припомню, — не менее лениво отвечал кузен.
— Оранжевые бриджи, Дэ. Оранжевые. Бриджи. И это не считая шляпы. Кому вообще в Лондоне нужна соломенная шляпа? Тут же вечно дожди, — продолжал поддевать кузена Гарри.
— Зато у тебя будет свитер и платье. Уж лучше бриджи. Пусть даже оранжевые, — не поддавался на подначки Дадли. — Не удивлюсь, если еще и шляпы будут нужны. Как у колдунов из мультика: остроконечные и в звездах.
Одри лишь иногда тихо хихикала над мальчиками. Она бы все равно не попала в Академию Вонингс. Просто потому что девочек туда не берут. К тому же Говард как-то предположил, что вечные придирки кузенов к школам родились из-за нежелания учиться в разных школах. И хотя Одри бы никогда не пришло подобное в голову, теперь это казалось непререкаемой истиной.
Гарри действительно не хотел расставаться с Дадли. Да, ему приходилось по несколько раз объяснять простые вещи, иногда спасать и пытаться сгладить ситуации, в которые тот вляпался… но как без кузена? Кто будет лезть в драку при малейшем намеке на оскорбление Гарри? Кто будет перекидывать через плечо Одри, когда она кричит ругательства вслед мальчишкам из средней школы? С кем теперь обсуждать футбол и пересказывать сюжет классной книги? Дадли не любил читать, но любил такие истории. Одри даже истории не любила. Зато она любила влипать в неприятности. И поэтому Гарри предвидел гору проблем в новой школе, ведь не будет Большого Дэ, который закинет Одри на плечо и понесет подальше от опасностей.
— На самом деле меня жутко беспокоит вопрос: сможешь ли ты нас снять отсюда? — Дадли с опаской смотрел вниз.
— Ну раз я смог поднять твой толстый зад, то и спустить смогу, — по-прежнему меланхолично отвечал Гарри. — В крайнем случае, у меня хорошо получается лечить. Поломаешь ногу, я исправлю.
— Я тебя ненавижу, — беззлобно напомнил Дадли и принялся бродить по крыше, ища место для безопасного спуска.
Одри спрыгнула сама, позволив магии подхватить ее прямо у земли. Когда Говард увидел, на что способны Гарри и Одри, он немало удивился. Колдовать без палочки сложно, но дети быстро научились пользоваться магией без всяких заклинаний. Гарри не мог точно объяснить, как это работает. Нужно сильно хотеть и, как говорит Одри, не заморачиваться. К тому же магия точно откликалась лишь в ответ на опасность. Вот как спрыгнуть с крыши. У Одри получалось страховать себя, иногда удавалось приманить к себе какую-нибудь вещь. Но Гарри наловчился даже Дадли ловить магией, позволяя тому не рухнуть мешком на землю, а медленно спланировать. Хотя кузен верещал, даже не смотря на медленный полет.
Когда Дадли был на земле, Гарри устало выдохнул. Это было сложно. Как если умножать в уме трехзначные числа. Нет, даже сложнее. В такие моменты ему казалось, что мозг сейчас через уши вылезет. Но при этом очень интересно. Гарри нравилось пробовать делать что-то новое. Он любил эти ощущения. Сначала озарение от необычной идеи, потом нетерпение, попытки, размышления о причинах неудачи и, наконец, триумф. Это даже интереснее, чем книги про приключения и убийства.
— Сразу домой? — неуверенно спрашивал Дадли. — Или по мороженому?
— Я за мороженое, — вскинула руку Одри. — Нас все равно накажут за прогул, долго не сможем полакомиться.
С уроков рисования сбегали не первый раз. Во многом потому что после не было занятий, а еще из-за нелюбви Гарри к этому предмету. Ну и потому что Дадли не любил учиться, а Одри считала преступлением тухнуть в классе в такую погоду. Поэтому друзья купили себе по мороженому и не спеша шли к дому через небольшой парк. День был солнечным, но каким-то ленивым. Гарри не мог отделаться от ощущения, что этот день особенный. Непривычно тихая Одри, ненормально болтливый Дадли. Мороженое, пустой парк, пропущенный урок рисования и ожидание справедливого возмездия от тети Пэт.
Досталось им тогда порядочно. Гарри и Дадли были вынуждены до конца учебного года работать в саду, а более изощренный на наказания Говард заставил Одри вызубрить учебник по оказанию первой медицинской помощи. Одри учиться ненавидела. Дадли ненавидел копаться в земле. Гарри было все равно, по большому счету. Он не любил сидеть без дела, а чем заниматься: розы выхаживать или книги читать — уже не столь важно.
Между тем приближалось
