единую картинку, которая позволяла сделать только один вывод: этот нож должен был попасть в горло принца.
Общее оцепенение нарушил встревоженный возглас Квентина:
– Седрик! Седрик, ты в порядке?
Регин и Реймонд почти синхронно обернулись на графа Ардейна, чтобы увидеть, как тот медленно оседает на пол. Его посох – единственное, что удерживало некроманта от болезненного падения, – сиял изумрудным светом, столь ярким, что его было видно даже в лучах солнца.
– Жить… буду… – прохрипел Седрик. Его голос звучал совсем слабо, будто принадлежал дряхлому старику в шаге от воссоединения с Алором. Каждое слово давалось некроманту с трудом.
– Ваше высочество, вы в порядке? – спохватился первый министр, оборачиваясь к Регину.
– Да, – в голосе принца не было уверенности, – но я не понимаю…
– Кажется, вас пытались убить, – прокомментировал некромант. Даже в таком состоянии он оставался верен своей язвительности.
В наступившей паузе Квентин помог другу подняться на ноги и, опершись на плечо, доковылять до стоявшего в углу, у книжного шкафа, кожаного кресла. Седрик тяжело опустился, а скорее даже упал в него и со стоном вытянул непропорционально длинные ноги. Некромант всегда был бледным, но сейчас его кожа казалась почти прозрачной, под ней отчетливо проступали вены, а под глазами пролегли темные круги. Граф Ардейн выглядел измученным, истощенным, почти мертвым. И начавший постепенно угасать изумрудный свет посоха, освещавший его лицо, лишь добавлял ситуации драматизма.
– Это вы сделали? – До Регина постепенно начало доходить, что стол не мог сам по себе изменить форму и защитить его.
– Вы видите здесь других некромантов, ваше высочество? – Седрик усмехнулся, его бледные, почти белые губы изогнулись было в улыбке, и некроманта тут же настиг приступ тяжелого удушающего кашля.
– Но как?
– Я сейчас немного не в том состоянии, чтобы провести вам подробную лекцию, но, если в двух словах, я воззвал к мертвому в вашем столе и заставил его изменить форму.
– Мертвому?
– Во всем, что когда-то было живо, есть мертвое, ваше высочество. В вашем столе. В этом кресле. Даже в нас с вами. Разве что в этом клинке, – Седрик еле заметно кивнул в сторону торчащего из стола метательного ножа, – нет ничего мертвого, ведь он сделан из металла. Иначе я смог бы остановить его. Это было бы проще.
– Как ты его заметил? – спросил Квентин, в его голосе звучало недоумение, смешанное с досадой.
– У меня есть способы. Но я предлагаю продолжить этот разговор в другой раз. Сейчас он дается мне тяжело.
Седрик замолчал, закрыл глаза, и вскоре стало ясно, что некромант уснул.
– Я думаю, – чуть натянутым, но все же уже спокойным голосом заключил Реймонд, – что, пока граф Ардейн отдыхает, мы с вами, господа, могли бы пойти прогуляться в парк.
Регин лишь молча кивнул.
– Но что делать со следами покушения? – Квентин встревоженно оглядел кабинет.
Весь пол был усеян осколками, бумагами и книгами, которые разлетелись во все стороны, когда стол Регина изогнулся. Остатки двойного стекла одной из нижних секций арочного окна угрожающими зубьями торчали из деревянной рамы.
Реймонд подошел к столу. Несмотря на ковер, стекло скрипело под его изящными лакированными башмаками, но его это не смущало. С заметным усилием первый министр выдернул нож, глубоко вошедший в древесину стола.
– Хорошее оружие, – прокомментировал он, проверяя баланс ножа рукой и пристально разглядывая его, – работал профессионал.
– Ты сомневался?
– Нет. – С этими словами герцог фон Моргенштерн подхватил со стола случайный лист бумаги и аккуратно, будто важную посылку, завернул в него нож. После чего спрятал получившийся сверток в один из карманов своего костюма.
Регин наблюдал за всем этим молча. Он выглядел потерянным. Царственная аура слетела с него, открыв шестнадцатилетнего мальчишку, который только что впервые оказался на волосок от смерти.
– А где моя стража? – не к месту выпалил он, осознав, что стоящие за дверью гвардейцы должны были отреагировать на шум.
– Хороший вопрос, ваше высочество. – Реймонд коротко кивнул Квентину, и тот, в несколько шагов преодолев расстояние до двери, выглянул в коридор.
– Никого. – Герцог выглядел озабоченным, но спокойным: он явно не ожидал ничего другого. – Гвардейцы всегда охраняют ваши покои, ваше высочество?
Регин кивнул.
– Интересно.
Сказав это, Квентин вышел из кабинета.
– Куда он пошел? – всё так же растерянно спросил Регин.
– Думаю, за вашими гвардейцами или слугами. – Реймонд подошел к принцу и положил ему руку на плечо. – Не волнуйтесь, ваше высочество, мы проследим, чтобы такого с вами более не случалось.
Первый министр ободряюще улыбнулся, но его глаза оставались холодными и напряженными. Оба замолчали, погруженные в собственные мысли. На стене над столом громко тикали огромные резные часы. В саду за окном как ни в чем не бывало щебетали птицы.
Спустя какое-то время Квентин вернулся, а с ним – несколько обеспокоенных слуг. Герцог фон Аурверн многозначительно кивнул Реймонду, а затем так же головой указал сперва на разбитое окно, неестественно вывернутый стол и на слуг, которые с выражением нескрываемого страха на лицах уставились на эту картину.
– Наконец-то! – не растерялся Реймонд. – Тут нужно немедленно всё прибрать. И это неприемлемо, совершенно неприемлемо, что лорду фон Аурверну пришлось самому ходить за вами.
Страх на лицах слуг сменился ужасом.
– Да, ваша светлость, сию минуту, ваша светлость! – глядя себе под ноги, пробубнила старшая из них.
– И отведите графа Ардейна в его покои. Он утомился, когда показывал его высочеству особенности своего мастерства.
– Всенепременно, ваша светлость. Покорнейше просим простить, ваша светлость.
Несколько слуг стрелой вылетели из комнаты и со всех ног рванулись куда-то вниз по коридору. А старшая горничная, чуть слышно причитая себе под нос: «Да как же так-то, да что творится-то?» – начала собирать разбросанные бумаги и книги.
– Теперь, когда этот вопрос решен, давайте, наконец, отправимся на прогулку, – многозначительно предложил Реймонд, жестом указав Квентину и Регину на дверь.
В дворцовом парке было, как всегда, спокойно. Многовековые деревья возвышались над свежими гравийными дорожками, вдоль которых были высажены аккуратно постриженные кусты. Кое-где садовники даже сделали из их крон фигуры животных, которые еще не до конца восстановились после зимы. То тут, то там между растений возникали изящные статуи, изображавшие метафорические добродетели церкви Алора и мифических персонажей. Во всем парке как будто бы не было ни души.
Трое мужчин долго шли по тропинке в тишине, оставляя позади изящные беседки, украшенные колоннами с резными капителями, и приветливо журчащие фонтаны со статуями героев древности. В этой части парка не было ничего, кроме аккуратных дорожек, щебета птиц и наглых худых весенних белок, то и дело перебегающих тропинку и шуршащих в кустах.
Когда шум
