по крайней мере, параллель к трагической истории Атридов: Осирис – Агамемнон, Сет – Эгисф, Гор – Орест; Исида соответствует Клитемнестре, и для этой параллелизации мотив ее обезглавления ее сыном особенно драгоценен». – Е.С.).
Затем Тифон предъявил Гору обвинение в незаконорожденности, но при защите Гермеса Гор был признан богами законным сыном, а Тифон потерпел поражение еще в двух битвах. Осирис же сочетался с Исидой после смерти, и она произвела на свет Гарпократа, родившегося преждевременно и имевшего слабые ноги.
Таково примерно главное содержание мифа, если опустить предосудительные истории, например, рассказ о растерзанном Горе (результат временной победы Сета; останки Гора собрал воедино и воскресил его Тот; кроме того, якобы был момент, когда Исида за насилие над собой отсекла сыну руки. – Е.С.) и обезглавленной Исиде. Когда такое говорят и так учат о природе вечной и бессмертной, в которой более всего познается божество, как будто воистину такое случалось и происходило, тогда, как говорит Эсхил, «надо плюнуть и очистить рот» («Исида и Осирис», 12–20).
Итак, несколько мест сразу же представляются весьма любопытными. Это рассказ об Осирисе как известном типаже героя, дарующего людям ту или иную сельскохозяйственную культуру, просвещение, науки и искусства и т. д. Об этом, кроме Плутарха, свидетельствуют Диодор Сицилийский (90–30 гг. до н. э.) и Альбий Тибулл (55–19 гг. до н. э.). Первый, в частности, отождествляет Осириса с Дионисом: «Египтяне говорят, что под именем Диониса у эллинов известен бог, именуемый у них Осирисом. Они рассказывают, что этот бог обошел всю обитаемую землю, изобрел вино и научил людей выращивать виноград: за это благодеяние он и был, по общему мнению, удостоен бессмертия» («Историческая библиотека», IV, 1, 6). В «Тексте саркофагов» Осирис говорит: «Я ввел Порядок… Я стал Властелином Порядка». Те же моменты прослеживаются в интереснейшей надписи из Иоса – конечно, недостаточно древней, всего-то II–III вв. н. э., но тем не менее; пусть она касается, в основном, Исиды, но ее деятельность по окультуриванию вряд ли стоит отделять от Осирисовой, тем более что и он упоминается как ее соработник: «Такой-то посвятил это Исиде, Серапису, Анубису и Гарпократу. Я – Исида, владычица всякой страны, я воспитана Гермесом и вместе с Гермесом изобрела демотические письмена, для того чтобы не все писали одинаковыми буквами. Я положила законы людям и издала законоположения, которых никто не может изменить. Я старшая дочь Кроноса. Я жена и сестра царя Осириса. Я (звезда), восходящая в созвездии божественного Пса. Я та, которую у женщин называют богиней. Мне построен город Бубастис. Я отделила землю от неба. Я указала пути звездам. Я установила порядок движения солнца и луны. Я изобрела мореплавание. Я сделала справедливое сильным. Я свела женщину с мужчиной. Я предписала женщинам носить плод до десятого месяца. Я установила закон, чтобы родители были любимы детьми. Я наложила кару на тех, кто относится к родителям без любви. Я вместе с братом Осирисом положила конец людоедству. Я указала людям очищения. Я научила почитать изображения богов. Я освятила участки богов. Я разрушила власть тиранов. Я добилась, чтобы женщины были любимы мужчинами. Я сделала справедливость сильнее золота и серебра. Я законоположила, чтобы истина считалась прекрасной. Я изобрела брачные контракты. Я указала эллинам и варварам их наречия. Я сделала так, чтобы прекрасное и постыдное отличались между собой по природе».
Исида с Гором. Музей Болоньи. Италия
Диодор приводит две версии гибели Осириса – как «классическую», убийства Тифоном, так и чисто «дионисийскую», убийства бога титанами (об этом подробно – в соответствующей главе нашей работы): «Египтяне рассказывают о Приапе следующий миф. В древние времена титаны, задумав погубить Осириса, разорвали его тело на равные части и тайно унесли из дома, и только член бросили в реку, поскольку никто не захотел взять его. Занявшись расследованием убийства своего мужа и одолев титанов, Исида сложила из отдельных частей подобие человеческого тела и отдала для погребения жрецам, велев почитать Осириса как бога. Не в силах отыскать один только член, она постановила почитать его как бога, воздвигнув внутри святилища изображение члена в напряженном состоянии. Вот какой миф о Приапе и его почитании рассказывали в старину египтяне» («Историческая библиотека», IV, 6, 3).
Первым, однако, отождествил Осириса с Дионисом еще «отец истории» Геродот (484–425 гг. до н. э.), вообще посвятивший много строк поискам аналогий греческих и египетских богов, – можно обратиться к первоисточнику либо работе В.Г. Боруховича «Историческая концепция египетского логоса Геродота». Последний, в частности, пишет: «Совершенно естественно то, что Геродот постоянно называет египетских богов соответствующими греческими именами. Это одни и те же боги, только египтяне называют их иначе». «…Амуном ведь египтяне называют Зевса…» (II, 42). Саисская богиня Нейт оказывается Афиной, в Буто почитается Лето, в Папремисе – Арес и т. д. Геродот подчеркивает, что знает их греческие имена: «Исида же по-гречески зовется Деметрой» (II, 59). В основу идентификации Геродот кладет чисто внешнее сходство функций, атрибутов или деталей мифической биографии божества. Нейт подобна Афине тем, что является богиней-девственницей и покровительницей искусств и ремесел. Исида названа Деметрой потому, что изображается с младенцем Гором на руках и этим подобна Деметре, изображавшейся с Персефоной. Исида ищет своего супруга так, как Деметра Персефону; кроме того, она также является хтоническим божеством, связанным с земледельческим культом. Миф о жизни Осириса, умирающего и воскресающего бога, позволил отождествить его с Дионисом (но другие отождествляли Осириса с Аидом и даже Зевсом, исходя из других особенностей культа Осириса). Зачастую Геродот не может отыскать в египетском пантеоне богов, соответствующих греческим, – например, Посейдону, – но только потому, что египтяне не имели морских богов и с отвращением относились к морскому делу. Малле предполагал, что идентификация египетских и греческих богов, с которой мы сталкиваемся у Геродота, основана на тех представлениях, с которыми Геродот столкнулся, побывав у навкратийских греков. Правильнее считать, что эти представления были выработаны в тех греко-египетских кругах, откуда происходили переводчики, сотрудничавшие с Геродотом во время его пребывания в Египте. Но уже совершенно неправ Видеманн, который считал эти идентификации совершенно лишенными ценности. Они помогают нам глубже узнать характер восприятия греками иноземных культов и получить более отчетливое представление о самих культах Египта».
Интересной является попытка Геродота объяснить, к примеру, тождество греческого Зевса и египетского бараноголового Аммона – того самого, что позже «усыновит» Александра Македонского (читатель видит, насколько раньше бытовало это отождествление, Геродот ведь жил в V в. до н. э.): «Геракл захотел однажды непременно увидеть Зевса, а тот вовсе не пожелал, чтобы Геракл его
