богов о том, что человек достоин этой власти над другими живыми существами и над природой. Однако не все готовы были это признавать, и, например, на том же Юге — держались за старую веру до последнего.
Вальдер замер на набережной, подняв ворот камзола к шее и глядя в сумеречную, пасмурную даль.
— Папа, — снова раздался голос Айзы.
Он взглянул вниз, подхватил дочь и усадил напротив себя на высокую бочку, стоящую на пристани.
— А ты… ты правда снова уйдешь на войну? — спросила она, заглядывая в его лицо и ерзая на влажном от моря дереве.
Так забавно смотреть на это маленькое лицо и видеть на нем свои же черты. Глаза с золотистым ободком возле темно-зеленой радужки, изгиб губ и даже такой же упрямый подбородок с ямочкой у губ. Как будто смотришь в свое, искаженное временем и другой кровью отражение.
Неужели Селин думала, что он убьет собственную дочь или причинит ей вред? Ради мести?.. Как грубо. Вальдер покачал головой. Селин ничего о нём не знает, если допускает подобное.
Конечно, он не лучший отец в мире и, надо признать, особо не интересовался прежде судьбой своего продолжения. Но и не психопат, который бьет кувалдой в мишень.
Если он захочет причинить кому-то боль — он найдет способ поизящнее.
— Я служу Императору. Если он прикажет, — коротко улыбнулся Вальдер одними губами.
— Поня-тно, — протянула она и тут же спросила: — Значит, и дядя Маркус тоже пойдет? Ой, — Айза закрыла рот ладошкой. — Мама наказала не говорить ничего про него.
Вальдер посмотрел на дочь пристально, но сквозь, давая волю воспоминаниям. Ей было меньше шести, когда он вернулся от дарханов. И нашел Селин в постели со своим бывшим командиром.
Не хотел тогда говорить о своем даре никому, однако кому-то эта его сила стала поперек горла. Особенно, когда применение магии стало для Вальдера привычкой во время службы. Грех было жаловаться, это часто помогало в переговорах и во время боя. Но Вальдера вынудили идти к дарханам, подчиняясь новым порядкам, а к моменту завершения обучения — в мире уже начался переворот.
И тогда… Тогда он едва не убил Маркуса на месте, избил до потери сознания. Даже сейчас, вспоминая, Вальдер закипал и хотелось размозжить чью-то голову. Командир, бывший ему как старший брат, с которым они прошли не одну кампанию, оказался настоящей тварью. Втёрся в доверие семьи, был на всех званых обедах и ужинах… а потом добрался и до жены, словно мечтал унизить.
— Нет, милая, — снова улыбнулся Вальдер, заправляя непослушную прядь волос ей за ухо. — Дядя Маркус на войну не пойдет. По крайней мере, на ту же, где буду я.
Глава 3
Любви и ласки
Гаррет прохлаждался у императорского дворца второй час, прислонившись спиной к мраморной колонне. Насколько хорошо он знал своего командира, настолько решил не дожидаться на постоялом дворе, а предугадать мысли и проявить инициативу.
В конце концов, именно это всегда и поощрял ди Арстон. И выходил из себя, если окружающие его люди в подчинении не умели думать, а только слепо выполняли приказы.
«Как хреновый механизм», — говорил в таких случаях Вальдер, имея ввиду, что приказ люди старались исполнить, но спустя рукава и ради исполнения, не используя свой мозг.
На сей раз Гаррет успел выяснить, что на свидание к командиру пожаловала бывшая жена с дочерью и что их видели выходящими из дворца только с девчушкой.
А значит, ди Арстон, справедливо, решил пощекотать нервы бывшей супруги и вскоре должен вернуться ко дворцу, где супруга и ожидала, сидя во дворе дворца.
— Кого-то ждете? — раздался позади хрипловатый женский голос.
Гаррет нехотя обернулся и встретился взглядом с подошедшей женщиной в одеждах дарханов — светлой свободной накидке в пол с широкими рукавами с золотым поясом и в свободных широких штанах. Однако даже в таком одеянии, надо признать, она выглядела отнюдь не монашкой, привыкшей жить по строгим религиозным обрядам, посвящая всю жизнь Четырем богам.
— Вам какое дело? — Гаррет приподнял бровь, оценивая облик черноволосой женщины целиком и отводя взгляд от выреза блузки, украшенного золотистой вышивкой.
— Просто… любопытно, — улыбнулась она, оставаясь неподалеку.
У нее были весьма крупный рот и зубы, ровный ряд которых чуть хищно обнажался при улыбке, но это отчего-то не портило личико и даже придавало очарование. Только глаза оставались холодными, несмотря на полуулыбку.
Ага. Не стоило забывать, что дарханы — последователи богов, а значит, считают себя вправе применять магию к окружающим без особых сомнений. Гаррет почувствовал, как закружилась голова и как захотелось поддаться её чарам.
Магия то или нет — гадать можно было долго, потому что никогда не поймешь. Только Вальдеру он верил до последнего, зная, что тот никогда не пойдет на применения силы так топорно. Не так был воспитан.
— Жду возвращения командира, — отозвался Гаррет наконец, — капитана ди Арстона.
— О! — мило улыбнулась дарханка. — Кажется, именно его я сегодня и видела.
Но Гаррет не успел ответить — потому что командир наконец появился собственной персоной. Он шел с дочерью, и Гаррет в очередной раз подивился, сколько масок и образов есть у этого человека.
Воин на поле боя, искусный дипломат на переговорах, сильный маг. Хитрый и жестокий враг для тех, кто перешел ему дорогу — но при этом тот, кто делом доказал, что преданность для него не пустой звук.
А сейчас и отец. Хотя, надо сказать, с женами у него и не ладилось. Гаррет качнул головой и усмехнулся. Не везет Вальдеру с женщинами, хоть те и вьются вокруг, точно пчелы вокруг цветка. Вот и дарханка не смогла пройти мимо.
Гаррет шагнул Вальдеру навстречу, тот заметил его и коротко кивнул с благодарностью за ожидание и угадывание пожеланий. Командир еще успел присесть к дочери и что-то тихо проговорить, прежде чем передал новое указание:
— Проводи ее к матери, она должна быть недалеко.
— Так точно, — усмехнулся Гаррет, — ждёт.
Дарханка, оставаясь неподалеку, проговорила с будто бы издевкой:
— Так вы женаты, капитан ди Арстон.
А она не боится играть с огнем! Гаррет хмыкнул.
Вальдер вскинул на нее прохладно-зеленые глаза — словно обдал морозом. Гаррет знал этот взгляд, ой как знал. Лучше бы не попадаться командиру на глаза, когда он так смотрит. А если попадешься — пиши пропало.
Но вместо издёвки или грубости, Вальдер вдруг ответил равнодушно:
— Был.
— Стало быть, — продолжала неумная женщина, — теперь вы одинокий волк… с маленьким волчонком.
— Вы хотите об этом поговорить? — взгляд Вальдера стал
