доспехов начать противостояние, конец которому положило бы лишь полное уничтожение всего рода противника.
Вот так минуло несколько десятков лет, и слухи утихли.
Дедушка Бориса никогда не выходил наружу в полном комплекте Уинтерботтом, которым с таким трудом завладел. Этим он перекрыл жаждущим завладеть им даже малейшую возможность разжечь свою алчность. Стратегия оказалась настолько успешной, что в последнее время поговаривали, будто бы комплект уже давно украден, однако все это время он спокойно лежал в особняке Джиннеманов и, согласно традиции, перешел в руки двух сыновей.
Дедушка Бориса не хотел, чтобы те ссорились из-за него, поэтому раздал каждому по одной из его частей и завещал в будущем объединить их. Однако Юлькен прогнал Владо и, конечно же, забрал его половину. Теперь тот не колебался ни на йоту в желании вернуть свое.
У Юлькена также было два сына. Однако по части наследования он думал иначе, чем его покойный отец. Комплект Уинтерботтом более эффективен, когда обе его части объединены. Какой смысл их разделять? Разумеется, обе части унаследует старший сын, которому предстоит стать главой рода. Евгнен был старше двенадцатилетнего Бориса аж на восемь лет. Юлькен считал, что с такой разницей в возрасте он сможет сломить неповиновение младшего брата.
Однако Евгнен думал иначе.
– Борис, позволь мне одолжить твой меч.
Зимний меч Уинтерер весил довольно мало для своих размеров, возможно, благодаря неизвестному материалу, из которого был создан. Но двенадцатилетнему парню даже с таким тяжело управиться.
Борис молча взглянул на брата.
Юлькен передал комплект Уинтерботтом Евгнену в начале этого года, когда тому исполнилось двадцать. В ночь после своего дня рождения старший брат позвал Бориса в свою комнату, показал ему два предмета и спросил, какой из них нравится тому больше. Борис, не особенно задумываясь, сказал, что меч выглядит лучше, чем тяжелые доспехи. Тогда Евгнен пообещал подарить его брату, как только тот достаточно подрастет, чтобы с ним управиться. При этом он мягко улыбался удивленному Борису, как будто для него все это было лишь пустяком.
Борис спросил себя, поверил ли он этому. Даже после того дня брат при каждой удобной возможности говорил ему: «Уинтерер твой». Похоже, с какого-то момента младший брат и сам начал так думать.
И сегодня Евгнен снова сказал эти слова. Вдруг Борис осознал: до сих пор он так и не считал знаменитый меч до конца своим.
Он был не настолько юн, чтобы не понимать значение нападения. В Республике Травачес существует неписаное правило, согласно которому третьи лица не вмешиваются в противостояния между семьями. Независимо от того, сколько людей умрет сегодня ночью, оплакивать их будет некому, кроме тех, кто сейчас здесь. Он еще ребенок, который даже не может сражаться. Так что пусть лучше меч будет в руках его брата, которого он больше всех любит.
Борис покачал головой:
– Он твой, брат.
– Нет, я обязательно верну его, когда нападение закончится. И не стану брать его, если ты не позволишь.
– Не нужно возвращать. Он твой.
– Борис.
Евгнен взял ножны Уинтерера и протянул рукоять Борису. Поколебавшись немного, тот взялся за нее, и старший брат отпустил меч. Кач — вместе с падающей вниз рукой меч ударился об пол, издав громкий звук.
– Подними его.
Борис изо всех сил старался поднять меч, но удержать его одной рукой не смог. Только после того, как он схватился за него обеими, кончик меча с трудом поднялся в воздух. Однако, стоило ему неуверенно нарисовать маленький круг, предплечья мальчика задрожали. Когда Борис уже думал, что ни на секунду дольше его не удержит, рука брата подхватила конец ножен. Как только сила ушла из рук, плечи Бориса опустились.
– Видишь, ты ведь тоже можешь его поднять.
– Но одного этого…
Однако Евгнен не позволил младшему брату продолжить. Он наклонился к мальчику и прошептал:
– Ты обязательно станешь лучше. И со всем прекрасно справишься. Потому что ты воин, даже твое имя говорит об этом.
Имя Бориса действительно означало «воин». Однако подбодрило не это, а теплое дыхание брата… Но тут странное чувство снова пронзило его затылок.
Он действительно получит Уинтерер.
Только совсем не тем способом, которым хотел бы.
* * *
Могильная тишина нависла над особняком. Около двух сотен солдат отца плотно охраняли его спереди и сзади. Вот настолько сократилось войско, во времена расцвета насчитывавшее более тысячи человек.
Расцветом семьи Джиннеманов было время, когда дед Бориса завладел Уинтерером.
Борис и Евгнен стояли на втором этаже, у лестницы, ведущей прямо на задний двор. Им не нужно было сражаться на передовой, ведь боевой дух солдат зависел от присутствия их отца. С другой стороны, юный Борис не мог спрятаться совсем. Конечно же, потому, что в его венах текла кровь рода Джиннеман.
Во дворе за окном на некотором расстоянии торчали, как черные колья, спины солдат. Это вторая группа. А первая стояла на отдалении от особняка, и ее не было видно.
Хотя строение особняка Джиннеманов несколько раз переделывали, он все равно мало подходил для обороны. Если враг войдет внутрь, битва будет проиграна. Враги разрушат все, что попадется под руку, и разграбят комнаты, забрав с собой все: от предметов домашнего обихода до редкого антиквариата, и отмыться от подобного унижения будет трудно вне зависимости от результатов самой битвы. Даже если небеса предопределили счастливый исход сражения, семья, в чей особняк вторглись, все равно считалась проигравшей.
Подобные противостояния случались по несколько раз в год. Если в них участвовали члены знаменитых семейств, такие стычки становились темой для разговоров; но, если дело касалось обычной семьи, все оставалось между ними. Род, потерпевший поражение в подобном противостоянии, часто истреблялся целиком, включая даже детей.
Тем не менее конфликтующие семьи все так же выбирали этот метод. Нередки были и случаи, когда нападение совершалось выгнанными из дома братьями или сестрами, как у Джиннеманов. Братья, уходящие из дома из-за разногласий в политических взглядах, были в Травачесе таким же обычным явлением, как любовники, сбегающие под покровом ночи.
Взгляд Евгнена был прикован к оконному проему, а Борис оглядывал лестницу. Не доносилось ни звука. Однако внизу должно было стоять не меньше десятка солдат, задачей которых было охранять братьев или хотя бы умереть раньше них.
– Борис, посмотри туда.
Борис, услышав голос брата, подошел к окну. В поле, над которым нависло красноватое пасмурное небо с фиолетовыми облаками, возникло новое свечение. Факел.
– Начинается.
Почувствовав шок, будто его ударили ножом под ребра, Борис на мгновение задержал дыхание, а затем крепко сжал губы.
Первым раздался звук.
У-у-у,
