скорее исключение, то для Кошмаров — правило. Крайний справа пес чью-то кость грызет, остальные тоже не выглядят голодными. В стороне валяются окровавленные шмотки.
Энергии осталась мало, поэтому я приземлился на крышу соседнего здания. Снял с плеча автомат, положил на нагретую солнцем крышу, и принялся ждать ночи.
Интересно, что в том здании, у которого лежали собаки, кто-то был. Жители пару минут маячили в окнах и на балконах, а потом дородная женщина открыла створку и истошно заорала, размахивая чем-то в руке:
— Помогите! Па-арень, помоги! Помоги пожа-алуйста!
Псы встрепенулись: навострили уши, задрали головы. Меня не заметили, но сонную негу стряхнули.
Я ощутил вспыхнувшее раздражение. Хотелось оставаться незамеченным до момента, пока твари не начнут погибать.
С другой стороны, вдруг у них там действительно нужна помощь? Вдруг там люди умирают?
Я запрыгнул на меч и отправил его в сторону балкона. Как только женщина увидела, что я лечу к ней, замолчала. Когда я приблизился, тоже не произнесла ни слова — побелевшие пальцы вцепились в оконную раму. Похоже, сейчас она сама не радовалась, что позвала меня.
— Не голоси, — предупредил я. — И отойди, я приземлюсь.
Висеть на уровне пятого этажа я уже привык, но висеть на уровне пятого этажа над громадными псами, которые смотрят на меня, как на кусок одетого мяса, куда неуютнее.
— Хорошо, — с готовностью закивала женщина и посторонилась.
Я спрыгнул с меча прямо на балкон и повернул кольцо. Меч исчез.
А потом женщина затараторила, словно ее прорвало:
— Парень, я понимаю, что мы тебе никто, и прости, что обращаюсь с такой просьбой, но в доме ни у кого нет еды, а воды осталось на пару суток! Ты на этой летающей штуке можешь принести нам что-нибудь, нет? Из супермаркета, какого-нибудь магазина… Да хотя бы воды из реки! Мы даже комбикорм варить и есть готовы. Нужна только вода какая-нибудь, и еда, а на чем приготовить — найдем. Плитки и баллоны с газом у нас есть.
Понимаю, что пока я сидел в уютном домике и гонял компьютерных персонажей, люди здесь сидели без воды и еды. Чувствую легкую неловкость.
— Сейчас свяжусь с военными, и завтра вас отсюда эвакуируют.
Женщина посмотрела на меня неверяще, но я выглядел серьезно и не пытался обратить это в шутку. Поняв, что я серьезен, и их в самом деле спасут, хозяйка квартиры разрыдалась и попыталась вручить мне тонкую золотую цепочку, которую и сжимала в руке. Причем вручала с такой настойчивостью, что я даже растерялся.
— Да не надо… — попытался я отказаться, но не получилось: женщина впихивала мне украшение с настойчивостью уличного попрошайки.
— Возьми. Возьми!
Я нехотя взял врученную цацку. Впрочем, как только женщина отвлеклась, повесил ее на ручку балконной двери.
— Кристина Павловна, у вас все в порядке? — заглянул в квартиру какой-то старичок. Дед не смотрел на рыдающую женщину, смотрел только на меня. Правую руку старичок прятал за створкой входной двери.
— Все отлично, — всхлипнула женщина. — Парень говорит, может военных вызвать. Говорит, эвакуируют…
— Неужели не шутишь? Мы видели из окон, что через реку от нас ездят люди, но и не думали, что плохо только у нас. Даже плакат вывесили пару дней назад.
— А как у вас с тварями? Я видел, что подъездная дверь еще стоит.
— Через окна ночью рвутся! Пришлось баррикадировать проем между вторым и третьим этажами. С двустволкой сидим, отпугиваем монстров, но на тварях ночью все заживает мигом.
На разговор в квартиру подтянулись другие люди.
От жильцов откровенно говоря, воняло: водоснабжение и электричество отключили уже с неделю назад, и вряд ли кто-то с тех пор тратил драгоценную воду, чтобы помыться. Я старался не дышать носом, но и чувство брезгливости давил. Если бы я решил не идти в военный лагерь, а скитаться по городу, от меня сейчас могло пахнуть так же.
— Не могу понять, как вас тут оставили. Вообще, заезжал ли кто-то во двор? Может, вы просто от эвакуации отказались?
— Да не было никого! — заголосила в истерике женщина, впустившая меня в окно. — Не было!
Но старичок-сосед оказался более информированным.
— Приезжала какая-то машина, приезжала. Либо БТР, либо еще что-то бронированное, темно-зеленое. Не рассмотрел, без очков был. Едва вырулили во двор, увидели псов, и на этом их рейд закончился. Развернулись и уехали.
Не знаю, были это военные, или глюк старика. Меня на эвакуацию в микроавтобусе возили. С другой стороны, там, куда привозили, кварталы уже были проверены и зачищены.
Выслушав жителей, я достал рацию.
— Базе Кошелев. Базе Кошелев, прием.
— База, — прохрипела рация голосом дежурного. — Слушаю тебя, Кошелев.
— Меня отправили зачищать логово скальных псов возле сквера имени Комарова, прием.
— Возникли проблемы?
— Проблема в том, что здесь есть не эвакуированная многоэтажка. Звери третью ночь подряд ломают баррикады. Сегодня как раз доломают. Точный адрес: Ульяновский проспект, двадцать шесть. Или Комарова, два.
— Принял. Подожди пока, Кошелев.
Мы с жителями около минуты стояли в гробовой тишине. Наконец рация снова зашипела.
— По нашим данным этот дом эвакуирован.
— Я могу вам дать местных, убедитесь. Эй! Кто хочет поговорить с дядей-военным?
— Успокойся, Кошелев, — зашипела рация. — Что с собаками, ты их перебил, прием?
— Пока нет. Как так вообще получилось, что про собак знали, а жителей не заметили?
— Выясним. Виноватые получат по заслугам, — размыто пообещал дежурный. — Кошелев, через двадцать три минуты наступит ночь, и никто из наших туда в такое время не полезет. Займись собаками: перебей, сколько успеешь, и оставайся на ночь у местных.
— У меня есть пузырек бессонницы. Я тут за обликами.
Рация молчала не меньше минуты, а потом выдала голосом майора.
— Артур, надеемся на тебя. Но лучше не рискуй и перебей тварей сейчас, чтобы не взваливать на себя груз чужих смертей, если вдруг что. Конец связи.
Из врожденной вредности я нажал кнопку и высказал:
— Я уверен, что все будет в порядке. Но даже если в порядке не будет, не нужно ваши ошибки взваливать на меня и пытаться сделать меня крайним.
Рация молчала, но я был уверен, что меня услышали.
Многие искатели удивлялись, мол: «какие же военные хорошие», «как же классно на базе», «я другого ждал». И у такого отношения была причина: дуболомы уже наломали дров и с
