class="p1">А женщины и вовсе нет".
Бог человека сделал правым.
Зачем ему чужой надел?
А люди за грядущей славой
В пучину ринулись оравой,
Где растворились в гуще дел.
Глава 8. Екклесиаст про смысл вещей
Лишь мудрый понимает суть и смысл вещей,
Не зря в президиуме его место.
Иной сидит, бессмертный как Кощей,
Партийцам это лучше всех известно.
Монументальный лик осмысленно суров,
Транслируют его на всю отчизну.
Исходит от него поверх голов
Харизма — Людям жить при коммунизме!
«Я говорю вам: Слово царское храни
Во имя перед Богом данной клятвы…» –
Верховный жрец вещал с трибун в те дни,
Когда в анкете главным был пункт пятый.
«Где слово царское, там миром правит власть…»
Примеров, впрочем, и других навалом.
Царям не знать — Кто временные? Слазь!
Зато удавкой их легко, как Павла.
Что ты творишь? — Царям никто не говорил,
Зато с петель срывались в спальню дверцы…
Но там, где правил бал духовный клир,
Живыми просыпались самодержцы.
Потом другие появились господа,
По сути те же лица, с ними Ницше.
Бог умер, как казалось, навсегда,
И его место заняли партийцы.
Для всякой вещи своё время и устав,
И знает сердце мудрого об этом.
Скучна жизнь без устава и пуста,
Во что-то надо верить беззаветно.
Что будет с человеком, где, когда и как –
Кто скажет — Нострадамус, Ванга, Джуна,
Магистр Верховный, исцелитель, маг
Или другой какой обычный жулик?
Есть зло великое, смертельнейший недуг -
Не властен человек над днём кончины.
Не в силах удержать он жизни дух,
Что может взмыть без видимой причины
Из низших сфер, где его временный чертог,
Квартирой — тело. Сколько Гиппократам
Ты денег на ремонт ни дай, итог -
Насильно не удержишь квартиранта.
Да, много повидал Екклесиаст за жизнь,
Когда влачил премудрости он бремя,
И совершая долгий свой круиз,
Похоже, посетил и наше время.
Венцы Творения, мы, Господа птенцы,
Из скорлупы нос высунув до срока,
Спешили разбрестись во все концы,
А сами задержались у истоков.
Ещё вступив, по сути, в первобытный век,
Обманами живём и в ус не дуем,
Когда над человеком человек
Во вред себе господствует бездумно.
Мы нечестивцев под шуршания знамён
Хороним, пышно украшаем склепы.
С обычаем языческих племён
Спеклись мы обстоятельно и крепко.
Ошибки роста бурой кровью запеклись,
Но времени порезы кровоточат.
А точки, что прервали чью-то жизнь,
Уже давно — сплошное многоточье.
Каких бы человек ни достигал высот,
По звёздам шёл вперёд или по трупам, -
Всё суета. Один конец всех ждёт,
Будь мудрым человек иль крайне глупым.
Но неизбежен час и по своим делам
Ответит человек. Жаль долго слишком
Материалы ходят по судам,
Пока истцы творят свои делишки.
Хоть нечестивец, грешник костенеют в зле,
Не будет им добра, сойдут как тени.
То, что от них останется в золе,
Не станет удобреньем для растений.
В избытке в нашем мире зла и суеты –
Бьют праведных, а славят изуверов,
Кровавого возводят в ранг святых.
Романова здесь приведу примером.
И это суета — сказал тогда в сердцах
Екклесиаст и похвалил веселье.
А ранее с позиций мудреца
Царь осуждал в чужом пиру похмелье,
Теперь же всем даёт совет совсем иной –
Для человека быть не может лучше,
Чем пить и есть в веселье, а ценой
За это будет, что с трудов получит.
Царь, обозрев дел и событий миллион,
В итоге повторил посыл исходный -
Что как бы ни был человек умён,
Он не поймёт, вокруг что происходит.
Каким путём ни вёл бы мир иной Ильич,
Сказать одно за человека можно:
Дел собственных не в силах он постичь,
А тщится рассуждать про планы Божьи.
Глава 9. Кто других богаче, тот умней
Всему и всем — одно: святой иль грешный,
Несёшь ты жертвы или не несёшь,
Хитрец и враль, простак чистосердечный -
Нет разницы, когда в порядке спешном
Примеришь деревянный макинтош
Единого стандарта и покроя.
И это худо. Участь всем одна -
Сегодня жив, а завтра ты покойник.
Не обойти сей путь тропой окольной,
Чтоб плакать на своих похоронах.
Среди живущих теплится надежда,
Живые знают, что они умрут,
И молятся без устали прилежно
Отсрочить час, когда сомкнутся вежды…
А мёртвым и мольбы не по нутру.
Так псу живому при побоях лучше,
Чем мёртвому лежать царю зверей.
Одно из несомненных преимуществ
Пред мёртвым львом есть у породы сучьей -
Свой след оставить можно на дворе.
Усопшие про главное не знают.
Любовь их, ревность, ненависть — мертвы,
Среди живущих нет им воздаянья,
Их след отметят минусом на камне
Меж датами в тени густой листвы.
А потому, живи пока живётся,
Пока Господь к тебе благоволит,
К делам твоим. Пей в радости под солнцем
Вино, ешь хлеб, считай свои червонцы
И к счёту прибавляй в конце нули.
С женой любимой наслаждайся вволю
Во все дни неизбывной суеты.
В трудах под солнцем наша в жизни доля,
Пока работодатель не уволил,
Посильно делай то, что можешь ты.
Поскольку в темноте, куда сойдёшь ты,
Могила — депрессивный регион.
Найти работу просто невозможно
И как найдёшь, когда всё время лёжа
Что-либо делать — это ж моветон.
Там не набраться мудрости и знаний.
Мозг съеден напрочь, дырки вместо глаз,
А потому трудись без пререканий,
Неси свой крест, кати Сизифом камень
И слушай, что сказал Екклесиаст.
"Не самому проворному ухабы
Преодолеть и быть быстрее всех.
Победа не тому, кто самый храбрый.
Не мудрым — хлеб, икра, вино и крабы,
Не у разумных деньги и успех.
Благорасположение к искусным
Возможно, но посредственность и кич
Признания добьются. Это грустно.
Но время, случай (чтоб им было пусто)
Для человека власть и божий бич.
Как рыбам в водоёмах ставят сети,
А птицам уготовлены силки,
Так люди перед случаем, что дети.
А в молотилке всех тысячелетий
У времени безжалостны валки.
Лишь мудрость лучше силы в испытаньях.
Бедняк порой спасает города,
Заслуживает славы и признанья.
Но плохо у спасённых с пониманьем,
Им мудрость без богатства — ерунда".
Что изменилось с дней давно минувших
В многострадальной нашей стороне?
Да, отношенье к умным стало лучше.
