было не очень комфортно. Так что я признательно взглянул на её маму, и, перехватив мелкую поудобнее, потопал вслед за лэнной по коридору, надеясь, что в скором времени смогу передать девчонку на попечение родственников и мне больше не придется таскать её на своем горбу.
Одно хорошо – Арли обращалась с несколько обалдевшим от такого напора йорком достаточно аккуратно. То есть тискать его, конечно, тискала, пищала, но шерсть не выдергивала и за хвост не тянула. А когда поняла, что больше всего малышу нравится, когда ему чешут мягкое брюшко, то со всем возможным энтузиазмом взялась за дело, так что вскоре йорк смирился со своей незавидной участью и даже, по-моему, начал получать от процесса удовольствие.
В итоге на третий этаж мы поднялись без эксцессов, и я следом за мамой Арли благополучно добрался до нужной комнаты. Дверь лэнна Оми открыла сама, так что когда я вошел, то уже не удивился, обнаружив внутри небольшую, но со вкусом обставленную гостиную, приметил дорогую мебель, мелькнувшие тут и там не менее дорогие безделушки. Наконец следом за хозяйкой вошел в уютную, обставленную в нежных розовых тонах спальню и запоздало сообразил, что это покои самой лэнны Оми. После чего без промедления сгрузил мелкую захребетницу на большую кровать, благо та уже была разобрана.
– Спасибо, лэн Гурто, – с чувством поблагодарила меня женщина. – Дальше я сама.
Я бесшумно отступил в сторону. И в самом деле – неприлично лицу мужского пола находиться в дамской спальне, тем более у незамужней лэнны. Но стоило мне только отойти к двери и взяться за ручку, как, казалось бы, увлеченная игрой с йорком Арли мгновенно встрепенулась. Правда, на этот раз она не стала закатывать истерику. Вместо этого малявка сначала замерла, потом резко выпрямилась, села на кровати. А затем непривычно-серьезным взглядом посмотрела на моё раздосадованное лицо и тихо попросила:
– Адрэа, не уходи.
Ну вот что с ней делать, а?
– Милая, тебе надо отдохнуть, а Адрэа уже пора, он не может тут долго оставаться, – ласково проговорила её мама, сев на краешек кровати. Подальше от насторожившегося йорка, который, умничка, тут же забрался к девчонке на колени и принялся усиленно её отвлекать.
Не знаю, сообразила она, что к чему, или нет, но на этот раз уловка не сработала – Арли, словно не заметив активно ластящегося грызуна, все так же сидела и с отчаянием смотрела на меня.
– Не уходи… пожалуйста…
Блин!
Я с тяжелым вздохом отпустил ручку и вернулся, присев рядом с малявкой на корточки. Мелкая тут же слезла с постели, крепко-накрепко обхватила ручонкам мою шею и тихо прошептала:
– Я боюсь засыпать.
– Из-за монстров?
– Да. Они страшные. Можно, я больше не буду спать?
Я озадаченно поскреб макушку, но все же решил не пытаться убедить ребенка, что ему почудилось, а вместо этого поднялся, осторожно присел рядом с её мамой, устроил мелкую у себя на коленях и терпеливо поинтересовался:
– Где ты видела монстров? Под кроватью? За дверью? Может, в шкафу?
Арли вздрогнула и поспешно спрятала лицо у меня на плече.
– Во сне.
Вот уж когда мы с её мамой беспокойно переглянулись.
Сны – это плохо. Пространство сна – очень интимная, личная, неприкосновенная зона, в которую тем не менее тоже можно было проникнуть. Если бы я услышал такое от обычного ребенка, то, скорее всего, просто отмахнулся бы. Но когда о снах начинает говорить юная провидица, к этому следовало отнестись серьезно.
– Что ты видела, милая? – стараясь держать голос ровным, спросила у дочери лэнна Оми.
Арли лишь крепче вцепилась в мою шею.
– Адрэа… а вокруг него – много монстров.
– А что Адрэа там делал?
– Он упал. Ему было больно. Он был весь в крови. А вокруг него стоял лес. И ещё монстры… разные… они хотели его убить. Я увидела это и испугалась.
Мы с лэнной снова переглянулись.
Выходит, именно этот сон привел девчонку в неуравновешенное состояние? Она испугалась и из-за него впала в транс, впервые в жизни столкнувшись с полноценным видением?
– Рядом со мной были другие люди? – осторожно спросил я, погладив мелкую по спине, чтобы Арли снова не разрыдалась. – Может, ты видела кого-то ещё?
Девчонка помотала головой, а потом отстранилась, заглянула в моё лицо и тихо призналась:
– Я видела крепость. Дедушку Нардэ. Портал, из которого лезли чудища. Видела взрыв, и то, как ты чуть не погиб. Я видела, как тебя отбросило назад, а сверху обрушились камни. И как ты лежал среди веток и листьев, а из кустов подбирались голодные твари. Я все видела, Адрэа. Мне было очень страшно, но я никак не могла проснуться. Сон все время повторялся и повторялся без остановок, ты все падал и падал, вокруг тебя все взрывалось снова и снова, и мне было так страшно, как никогда в жизни.
– Со мной все хорошо, солнышко. Да и тех монстров больше нет: Ши их всех убил.
– А вдруг они снова ко мне придут? – вздрогнула малявка. – Что если я опять их увижу и не смогу проснуться?
– Твой сон – твоя территория. Если ты не захочешь, монстры не придут. Для этого их нужно пригласить.
– Я их и не приглашала, – тут же насупилась малявка. – А они все равно явились!
– Просто потому, что это был твой первый осознанный сон, – успокоил её я. – Ты испугалась, растерялась, вот и не смогла его контролировать. А теперь, если кто-то захочет тебе присниться, ты всегда можешь его не пустить.
– Почему ты думаешь, что монстры не смогут туда прорваться?
– Твой прадедушка ведь не смог, – усмехнулся я. – А он временами может быть гораздо страшнее, чем всякие там монстры. Так что засыпай и ничего не бойся. Теперь в твой сон никто без разрешения не войдет.
– Обещаешь? – подозрительно серьезно уставилась на меня Арли.
– Обещаю, – улыбнулся, взъерошив её спутанные волосы. – Плохие сны бывают у всех, и этого не нужно бояться. От таких снов мы обычно просыпаемся сами. Ну а такие, как сегодня… думаю, они больше не повторятся. А если вдруг повторятся, то просто позови меня, и я тебя спасу.
Арли несмело улыбнулась.
– И правда… А я в твой сон могу прийти?
– Можешь, конечно.
– Тогда ладно, – успокоенно вздохнула она и наконец-то отпустила мою шею. – С тобой монстры не страшны. Если что, ты придешь и всех убьешь.
А потом потянулась вперед и деликатно чмокнула меня в щеку.
– Спасибо, Адрэа. Ты мне очень помог.
Я неловко кашлянул.
– Пожалуйста. Теперь я могу идти?
– Только не уходи
