золотой оправе».
Как часто, превознося заслуги конструктора за создание им «железа», пусть даже выдающегося образца, мы не в полной мере ценим его талант быть достойным человеком!
Каждый талантливый человек, с которыми я встречался, оставил свой след, свой яркий штрих на холсте моей жизни.
Вспоминая о людях незаурядных, выдающихся, каким, несомненно, был и Геннадий Никонов, тешишь себя мыслью, что большие патриоты, гении есть среди нас и сегодня и что в будущем они обязательно будут.
Звёзды лучше видны ночью.
Звёзды и звёздочки на моём небосводе стали ещё ярче, ещё ближе и дороже, когда и мой день как-то неожиданно пошёл на убыль.
Только сейчас, когда я давно вошёл в категорию людей почтенного возраста, я стал получать больше удовольствия от простых земных вещей — жизнь приобрела особую полноту и прелесть. Многое я начал понимать по-новому.
Ищи звёзды не только на небе, друг мой, но и у себя в сердце.
Ярыгин — главный пистолетчик
(отрывок из книги «Три повести из жизни российских оружейников»)
Алексею Ванину, сотруднику предприятия «Ижмаш», было поручено в составе делегации ФГУП «Рособоронэкспорт» выехать в Таиланд для государственной экспортной сертификации нескольких перспективных российских образцов. Времени был негусто, поэтому каждый член делегации без лишней проволóчки приступил к подготовке этого ответственного мероприятия.
…Теперь предстояла встреча с Владимиром Ярыгиным, автором целой серии пистолетов — боевых, служебных и спортивных. С ним Ванин был знаком мало, но всё же надеялся, что и с его стороны получит необходимую поддержку. Это был первый случай, когда российский пистолет 6П35 будет рассматриваться как образец для экспорта. Дело престижное, но и ответственное.
До отдела разработки пистолетов нужно было ехать через весь город на так называемую «вторую ижмеховскую площадку». Пока Ванин готовился к вступительной речи, Ярыгин опередил его:
— Давай по сути. Меня уже проинструктировали. Чем я тебе лично могу помочь?
— Дело такое, Владимир Александрович. Я ведь стрелял преимущественно из автоматического оружия, не только ижмашевского, но и из других российских изделий. Приходилось работать с некоторыми иностранными образцами. Пистолет потребует от меня бóльших усилий и подготовки.
— Тогда чего мы разговоры разговариваем? — Ярыгин сразу перешёл к сути вопроса. — Пошли в наш тир. Пистолет мой там есть, патронов тоже найдём. Постреляй, выпусти пару магазинов. Я посмотрю, прикину. Потом обсудим, как нам поступать дальше.
Рослый, ладного телосложения, седовласый, с колючим взглядом серых глаз, Ярыгин всем своим видом показывал, что словами его не убедить — нужно показать, что ты умеешь.
До тира оказалось минут пятнадцать ходу. По пути Ярыгин поинтересовался, где и кем служил Ванин, какие задачи приходилось решать. Пришли к месту. Ярыгин сходу определил трассу для стрельбы, оформил заявку на патроны.
— Я думаю, двух пачек для начала хватит, — заключил он.
Ванин не стал возражать.
Ярыгин, сразу видно, профессионал, задал правильный вопрос:
— По регламенту из какого положения стрелять придётся?
— Стрельбы на кучность будут из положения сидя, с упора, со специального стрелкового стола. Такая же техника стрельбы будет применяться при испытании на бронебойность по стальной пластине 200х200 миллиметров. Толщина пластины 5 миллиметров. Сталь марки М3. Для пистолета определена дистанция 25 метров, в закрытом тире. Динамическая стрельба производится в произвольном порядке. Можно со сменой рук и в движении. В зачёт идут результаты стрельбы на кучность и по стальной пластине. Это почти полностью повторяет испытания автомата, с той лишь разницей, что там рабочая дистанция будет 50 метров. В обоих случаях зачётным размером группы выстрелов на кучность будет квадрат 100х100 миллиметров. Если все пули лягут в этот габарит, тест зачтён. При стрельбе по стальной пластине все пули должны показать стопроцентное проникновение в заброневое пространство.
Ярыгин внимательно выслушал это сообщение и заметил:
— Хорошие, мягкие нормативы. Наши значительно жёстче. Ну что ж, давай поработаем.
Первый магазин Ванин отработал стоя, без упора, с одной руки. Потом стрелял из положения сидя. Ярыгин сразу заметил технику Ванина:
— Ты что, левша? Ты всегда с левой руки стреляешь?
— По природе я обычный правша, но в одной ситуации получил ранение в голову. После операции зрение просело, правый глаз стал хуже видеть. Поэтому пришлось переучиваться на левую руку. В принципе, в школе нас учили стрельбе с обеих рук и стоя, и лёжа. Но для дальнейшей службы это было неприемлемо. Комиссовали.
— И по-македонски тоже учили?
— Инстинктивная стрельба с двух рук от бедра тоже входила в программу. Но это давненько было. Теперь не тот случай.
— А по-сомалийски слабо?
— Отчего же. Во-первых, стрельба по-сомалийски, как правило, ведется с поднятым над головой или отведенным в бок автоматом или ручным пулеметом. Обычно из-за укрытия типа обваловки. Дело в том, что при плохой видимости или дальнем бое ответный огонь противник зачастую ведет, ориентируясь на вспышки от выстрелов. Когда же оружие держится нестандартным способом, нормально ориентироваться по ним не получается.
— Так ты в самом деле боец?
— В далёком прошлом. Вот почему мне нужен ваш опыт технических испытаний.
— Есть у меня один кандидат. Володю Буданова знаешь?
— А то нет! Мы с ним в Ливии трудились на оборонном заводе в Бени Валиде. Он там начальником цеха был.
— Вот и хорошо. Буданов стрелок отменный. Даже я не могу тягаться с ним. Я попрошу, чтобы он с тобой позанимался. Автомат ты тоже стрелять будешь?
— Тоже. Но там у меня как-то всё проще оказалось. Без прикрас скажу, что из ручного пулемёта РПК от бедра без прицеливания по мушке на пятидесяти метрах могу попасть в кирпич. Первую очередь иной раз могу засадить не туда, но вторая пойдёт куда надо. Автомат для меня привычнее.
Потом на рубеж вышел Ярыгин. Из положения «сидя» группа у него вышла красивая: компактная, плотная и без отрывов. Видя, с каким вниманием Ванин рассматривал мишень, Ярыгин, улыбаясь, прокомментировал:
— Я только что вернулся с полигона. Настрелялся на год вперёд. Если бы тебе пришлось столько шмалять, ты бы в мишень с закрытыми глазами попадал.
Посмеялись, вышли из здания, перекурили.
Договорились, что Ванин будет приходить в тир два раза в неделю. Допуск к стрельбам ему оформят, на весь курс подготовки выпишут пятьсот патронов. Если этого окажется недостаточно — добавят. Ярыгин высказал замечания по особенностям ведения огня из своего пистолета — опыт, накопленный в многочисленных испытаниях и демонстрациях, когда стреляли и штатные инженеры-испытатели, и бойцы спецназа, и армейские стрелки, и обычные постовые полицейские. Ванина порадовало, что пистолетчики — конструкторы и директор производства Вячеслав Голубев — с пониманием и заинтересованностью отнеслись к подготовке
