на парня за то, что тот донимает ее пустыми вопросами и она не может задать собственные. Прежде чем она успела развязать шнурок на втором ботинке, серое закатное небо осветила яркая вспышка, ослепительная, словно солнце…
На мгновение Ане показалось, что все это происходит у нее в мозгу – ложное срабатывание нейронов, инсульт, удар камнем по голове. Но она не ощущала боли и не слышала никаких звуков – лишь видела, как в центре Эйджила расцвел огненный цветок, превосходивший своими размерами сам город.
Свет был настолько ярким, что Аня отвернулась и уткнулась лицом в предплечье. Когда она осмелилась взглянуть снова, в небе появилось гигантское облако, огромный дымный шар, который расширялся, поглощая все вокруг.
Аня ошеломленно затихла, наблюдая за происходящим, моргая, чтобы убрать зеленые пятна на сетчатке, и пытаясь понять, что же она видит.
Несколько мгновений спустя на нее обрушился грохот взрыва, сменившийся низким рокочущим звуком. Серый шар расширялся уже не так быстро, поднимаясь к небесам и расталкивая облака.
– Видела?! – крикнул Джона. – Рудники…
– Это не рудники, – сказала Аня.
Облако постепенно рассеивалось. Стали видны разрушенные обломки старых зданий, многие из них пожирало оранжевое пламя. Весь город был охвачен огнем.
Ее друзья. Аня внезапно подумала о своих друзьях, о Кайеке и Мелл. Сперва о Кайеке – и тут же возненавидела себя, поняв, что никогда не простит себе этого. Облако поднялось к небу, в лицо ударил горячий ветер. Аня наконец подумала об отце, о том, что сейчас нужно быть дома, там, где ей ничто не угрожало – даже если над всеми остальными нависла опасность.
4
Счастливчики
Аня
В самых темных закоулках души Ани, где хранились секреты, таилось чувство вины. Аня всегда хотела, чтобы ее город был разрушен. Он казался ей клеткой, единственным препятствием на пути к лучшей жизни. Возможно, ее мрачные мысли ускорили все эти события.
Забыть увиденное после взрыва было невозможно. Аня не бросилась домой, а присоединилась к рабочим с рудника, которые отправились помогать выжившим. Им встречались бесцельно ковылявшие люди, глухие, бесчувственные, с черной, как рудная пыль, кожей, которая слезала с них, будто березовая кора. Красные волдыри были даже у тех, кто находился за милю от места взрыва, – таким сильным он оказался. Аня подумала, что, возможно, этим обожженным людям повезет и они останутся в живых. Кожу несчастных покрывало нечто вроде сыпи, – казалось, ее вызвала сама вспышка. И запах… он не походил ни на что известное Ане, напоминая вонь от жженых волос, гнили и чего-то металлического. Она обвязала лицо тряпкой – без толку.
Взрыв случился на закате, и вскоре наступила ночь. Во всем городе отключилось электричество, им приходилось работать в свете фонариков, ручных и налобных, а также в колеблющихся отблесках пламени, доносившихся из центрального района, где продолжали гореть здания. Аня всматривалась в лица раненых, надеясь увидеть подругу, одноклассника, кого-нибудь знакомого – и вместе с тем ощущая страх. Неизвестно, кому пришлось хуже: тем, кто умер, исчезнув в мгновение ока, или тем, кто на ее глазах угасал от ран, которых не придумал бы даже дьявол. Некоторым выжившим не суждено было остаться прежними: они смотрели, как гибнут родные, не в силах ничего сделать.
Аня не знала, сколько часов она провела, помогая бинтовать пострадавших и поднося воду к их губам, держа за руку умирающих. Наконец какая-то медсестра отвела ее в сторону, сказала, что она уже достаточно поработала, и велела идти домой – узнать, как дела у родных. Лишь тогда Аня поняла, что едва держится на ногах от усталости и шока. Около полуночи она покинула пункт сбора раненых, устроенный возле рудников, и отправилась домой – туда, где должна была оказаться несколько часов назад. Проходя мимо загонов к югу от железнодорожных путей, Аня краем сознания поняла, что они открыты настежь, охрана исчезла, а изгороди лежат на земле.
Пошатываясь, она пересекла территорию поездного депо, словно на автопилоте. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она шла этой дорогой домой вместе с друзьями. С Мелл. До того у нее не было времени, чтобы оплакивать их, но теперь она упала на колени в гравий возле стальных рельсов и разрыдалась, судорожно всхлипывая и содрогаясь всем телом.
– Аня?
Рядом стоял Джона. Он положил ладонь ей на спину и теперь помогал подняться.
– Со мной все в порядке. – Она оттолкнула его и поднялась сама. – Что ты тут делаешь?
– Я был на перевалочной станции, хотел помочь. Нам велели идти домой. – Он покачал головой, и Аня поняла, что Джона, вероятно, последовал за ней в город, где видел то же самое, что и она. – Что случилось? Кто это сделал?
– Не знаю, – ответила она. – Возможно, сработал годовой запас взрывчатки…
– Взрывчатку не хранят в городе. Кто-то говорил, будто мы повредили линию разлома…
– Нет, это не геотермический выброс. Это взрыв. Я видела.
– На нас напали?
Аня замерла. Об этом она не подумала. Она предполагала, что это несчастный случай, катастрофа на рудниках. Какая-нибудь новая технология, придуманная в университете, сработала не так… В ее голове уже успели возникнуть десятки версий. Но она не думала о том, что это нечто преднамеренное. Что это война. Или нападение. Если так, в любой момент мог раздаться новый взрыв. Ее обдало холодом от ужасной мысли: она, Аня, может внезапно превратиться в туман и пепел. Она поспешила к поселку.
– Подожди! – позвал ее Джона.
Она прошла через главные ворота. Кто-то поставил в них зеленые светящиеся палочки вроде тех, что использовались на руднике, чтобы оставшиеся в живых могли найти дорогу домой. На посту никого не было. Аня заметила на крыше возле изгороди нескольких детей, которые не сводили взгляда со светящегося кратера – города – вдали.
– Не ходите туда, слышите? – крикнула она. – Не ходите в город ни в коем случае!
– Я жду маму, – сказал один из ребятишек.
Было темно, но Ане показалось, что это сынишка Пикеттов. Судя по тому, что она видела, его мама, вероятно, не добралась домой – как и все взрослые, оказавшиеся на улицах города в момент взрыва. Она не знала, как объяснить это детям.
Аня повернулась к Джоне:
– Отведи их домой и уложи в постель, ладно? Завтра утром определимся. Постарайся найти взрослых, которые присмотрят за теми, кто ждет родителей.
Джона кивнул. В бледно-зеленом свете Аня заметила желваки на его скулах, грязь и копоть на лице, испуганный взгляд – наверняка такой же, как у нее самой. Вдвоем они видели то, чего она не пожелала бы худшему врагу. Ей вдруг захотелось сжать плечо Джоны, утешить его, но он направился к дому, чтобы поговорить с детьми.
Аня немного постояла, думая о предстоящих невзгодах, о том, сколько времени они будут осознавать,
