что на мгновение весь предрассветный мир расплавился до желто-зеленых пятен с привкусом горечи.
Как вдруг в мои полураскрытые веки ударили чужие пряди, сверкнув в лучах восходящего солнца.
Я засуетилась, убирая с лица золотистые локоны, которые д о лжны бы принадлежать не мне, а кому-то другому! И чуть не вскрикнула от удивления и страха, решив, что Илисковая аристократка уже рядом и видит мое отчаяние. Дернулась, оглянулась — никого.
А неродные волосы все равно развеваются перед лицом. Сказать, что я находилась в запредельном недоумении — ничего не сказать. Смахнула светлые, блестящие пряди с лица, и поднесла их к глазам в трясущихся ладошках. Не в моих. Не в моих ладонях! Я держала пучок белокурых волос точеными, белыми пальцами с нежной кожей.
Опустила расширившиеся от изумления глаза себе на грудь. Высокую, округлую, окаймленную дорогим кружевом, будто найденным в сундуках вдовствующей баронессы! А ниже моё новообретенное декольте переходило на платье из блестящей парчи, заканчивающееся далеко внизу. Слишком далеко! Не помню, чтобы мой подол и туфельки бывали на таком расстоянии от взора.
Я стала выше? Стройнее! Исчез отвратительный оттенок бурой почвы с кожи. Я светлее, тоньше. Я… Я не Я!
Как такое возможно?!
Это колдовство? Я ведьма?? О, не приведи Луна!
Меня сожгут… — затряслась я в жутком ознобе, бросившись бежать вглубь спасительной чащи.
Мама была права! Она не сказочница. Она все знала! Говорила мне в детстве…
Но я не слушала…
Я думала ее слова — лишь шутки. Байки для глупеньких малышек, как истории дуэньи.
Вот почему мамочка так боялась за меня! Она говорила: «Прячь ото всех глазки, мое Солнышко! Люди еще не готовы к волшебству их света».
Выходит, все те россказни о чудо-людях были правдой?? О магах древности и бессмертных воинах? О маме и о ее прошлых жизнях. И о моем возможном даре, которого я никогда прежде не ощущала в себе. Мама знала правду обо мне. О том, что я необыкновенная, однако "лишь время покажет, какой во мне дар…", — так говорила мама. Как жаль, что она не успела рассказать всего. Как больно, что я не могу расспросить ее сейчас, когда готова выслушать!
Теперь я верю тебе, мама! Теперь вижу, что я и в самом деле не такая, как все. Но кто я?!
Кинулась к пруду с чудесными бело-голубыми лилиями на сочных подушках из зеленых сердец.
Моё собственное отражение, которое я больше не узнавала, выпучив округлые глаза, хлопало на меня длиннющими ресничками… баронессы! Это на Её глаза я смотрела в пруду! Её лицо! На Её тело!!!
— Мамочка… Мама, что со мной?!! Как мне быть? Где же ты, родная, когда со мной творится это необъяснимое нечто… — стенала я, обхватив чужие мне теперь коленки.
Так я провела несколько страшных минут.
Однако вскоре моя природа взяла своё. Нрав у меня отродясь был крайне непостоянным. Я довольно скоро уставала ото всего. Кроме единственной неизменной в моей жизни: Илиска… Моей негасимой страсти…
И так же, как мне надоедало многое другое я, в конце концов, просто устала бояться и трястись. Отвлеклась постепенно от мрачной жуткости происходящей со мной скверны, осторожно принявшись ощупывать и осматривать себя новую. Даже залюбовалась, вернувшись к отражению в воде. Прекрасно! Немыслимо! Чудесно!
И это вовсе не баронесса, — поняла я через мгновение.
Девушка, отзеркаленная водной гладью, всего лишь очень сильно походила на баронессу. Но и на МЕНЯ ТОЖЕ!
— Это же… я!
Другая, прелестная, обновленная — Я!..
Глава 4
— Да брось, ничего же с ней не стало, — лениво развалился Джейзен в кресле, махнув рукой на возмущенного Алькета. — И с чего ты-то так взъелся, Ал?
— С чего?! — негодовал Алькет. — Нам пришлось удирать от взбешенного Тазрна!
Пусть Джейзен и не знал, что грабануть нам заказали не просто самого начальника Тайной полиции, но еще и именно того самого "НЕ моего Тазрна", о котором я рассказывала только лишь ему, но поступил Джи всё равно мерзко! Его неудачная шутка со связыванием и в самом деле чуть не стоила нам с Алькетом свободы! Джейзен так сильно перетянул веревки на моих запястьях, что я угрохала кучу времени на развязывание! Причем выяснилось, что костюм представительницы "древней профессии" и само связывание были вовсе не нужны! Мы на всё это только время потратили. И нервы!
Но Джи это сделал не из праздной прихоти, как думает Алькет. У него были на то причины. Хоть это и не оправдывает Джейзена, но друг зол на меня. Очень. И, наверное, имеет на это какое-то право, но… но не на подставу же!
И потом, это я его отшиваю в последние дни, а не Алькет! Ненавижу, когда так эгоистично зацикливаются на себе и своих обидах, упуская из виду, что их поступки случайно заденут не того!
Но мы с Джи не в отношениях. Просто мы с ним оба из тех, на кого длительное воздержание действует просто убойно. Для окружающих. То есть несчастным, находящимся в тот период рядом, не хило так достается из-за нашей голодной озлобленности. Поэтому в тайне от остальной команды — Сенемды и Алькета, мы с Джейзеном договорились «подпитывать» друг друга "кексом" тоскливыми ночами. По дружбе…
И это не мания или психологическая озабоченность у меня! Дело в том, что у Тазрнов есть вредная особенность вызывать привыкание. Одна ночь — это еще ничего. Хочется, правда, повторения, но перетерпеть можно. А вот две горячие ночки в объятиях неутомимого Тазрна, пять ночей, десять… в общем бросить курить и то легче.
Если повезет потом встретить настолько же неистового любовника среди обычных парней — считай, у тебя есть шанс не окочуриться в нестерпимых ломках по Тазрну. Правда, ласка любого другого мужчины, пусть и даст облегчение, но, увы, только временное. И чудо, если у тебя смогут родиться чувства к своему сильно востребованному любовнику. А если нет, то его придется воспринимать как необходимость. И сухо травиться своим малоэффективным противоядием почти ежедневно…
У Сенемды, к слову, та же проблема. Может, поэтому нас и потянуло в подруги друг к другу, хотя обычно я не очень дружна с женщинами…
Однако ей я про Илиска не рассказывала. А Джейзену объяснить пришлось. Только имя и внешность скрыла на всякий случай. Может, и зря. Возможно, знай он, как выглядит "НЕ мой Тазрн", то засомневался бы, увидев фото начальника Тайного отдела. И тогда сегодня мы не оказались бы в шаге от смертельной ловушки. Если бы…
