мужику по носу. Он с малых лет не боялся ввязаться в драку… в справедливую драку. Со старшеклассником или пьяными дружками Томки. — Падла извращённая! На ещё. Бакалюм моржовый!
Мужчина не ожидал такого резкого изменения обстоятельств, пропустил оба удара. Народ сразу всколыхнулся. Многие не поняли с чего это молодой человек накинулся на "невинного" мужчину, начали осуждать его. Ксения встала и объяснила, что мужчина наглел, выказывал сексуальное домогательство к ней, а брат естественно не мог спустить ему.
Кое-как люди успокоились, поворчали и на парня, и на мужчину. Он искренне попросил прощения и спросил, что это за ругательство, которым обзывал его Сашка.
- Присутствующая в пенисах некоторых животных кость, называется бакалюм. — пояснила Ксюша. — Он вас обозвал… — сделав жест, приглашающий мужчину наклониться для шёпота в ухо, окончила: — хуем моржовым.
Мужчина ещё раз взглянул в декольте девушки, вдохнул запах исходящий от зрелой самочки и горестно вздохнув выпрямился.
Большинство попутчиков сошли на ближайшей станции. Ксюша подвинулась, уступив место брату. Он взял её ладошку, положил на своё бедро и прикрыл своей пятернёй — пусть все видят, девушка не одна и могут нарваться на зуботычину. Девушка улыбнулась, наклонила голову на его плечо и вновь прикрыла очи.
"Хорошее начало мая, ещё не повод, чтобы прятать зимние вещи!".
Ксения с братом высадились на следующей остановке. Им идти ещё около километра, а небо внезапно затянуло грозовыми облаками. И похолодало не по-майски, не для летних нарядов Ксении и Саши. Они не успели выйти на свою линию, как хлынуло с небесных хлябей, будто из ведра окотило их. В добавок к воде, появились градины. Небольшие, но холодные и хлёсткие.
Укрытие было уже в прямой видимости, и люди бежали, как могли быстро. Пока Ксения открывала замок на калитке, пока запор на домике, промокла и промёрзла основательно.
— Снимай мокрое, сейчас посмотрим, что не намокло из запасов. — стуча зубами, сказала девушка, сняв свой сарафан, бросилась искать сухое. Промокло практически всё. Смысла менять одно мокрое бельё на другое нет.
Постелить на топчан матрас и укрыться, пусть влажным покрывалом — лучший выход. Ксения, сразу наказала Саше лечь на матрас без постельного белья, укрыла его двумя жаккардовыми покрывалами, подумав, чуток, попросила брата подвинуться и отвернуться к стенке. Легла рядом с ним, охватила его рукой за тело, плотно прижавшись к спине брата, наказала уснуть пока….
Не стоит недооценивать себя. В любой момент ты можешь сделать такую глупость, о которой даже не помышлял.
Сашка Губенко оказывается разыграл её! Он попал под УДО. Поймал её возле подъезда, закрыл глаза. Девушка как-то сразу поняла, что это он, её парень. Она начала колотить его по плечам. По спине, когда он отвернулся от её гневных ударов. Она перестала колотить его, и запустила руку к нему в штаны. Оказывается, член его так же вырос, не вмещается в ладошку. Девушка смеётся, говорит ему, что хорошую штуку он откормил на государственных харчах. Губенко заволок её в квартиру, объявив, что будет трахать Ксюню до смерти за все годы разлуки, прогнал Томку со Светкой. Каким-то образом, видимо потому, что была рада возвращению Сашки, она оказалась обнажена до одних лишь трусиков. Губенко спрашивает её как она хочет начать.
— Сашенька, я так страстно тебя хочу, что без разницы. Всё моё тело в твоём распоряжении, сношай меня как желаешь, родненький мой!
Едва только сестра обняла его, Санька сразу почувствовал приятную дрожь от уходящего озноба — тепло от женского тела расходясь по его корпусу, было подобно парному молоку согревавшего его в детстве. Санёк, конечно заснул сразу, и кажется мгновенно проснулся после того, как почувствовал ладушку сестры на своём пенисе. И чем сильнее вставал орган, тем сильнее Ксюша давила на член, дрочила его через ткань трусов. Парень, боясь спугнуть удачу, молчит. Нервные окончания кожного покрова оголились — он чувствует, что и соски Ксении также отвердели, царапают ему спину.
Мозг — он хитрый. О сексе конечно думает он, но всегда всё сваливает на член.
Он, не оборачиваясь, лезет ладонью в её трусики, нащупывает мягкие кучеряшки и дальше обжигающий жар меж бёдер. И сестра позволяет ему проникнуть ещё глубже — приподнимает бедро. Сразу же пальцы окунаются в кипящий котёл с липкой жижей.
Санёк лезет пальцами в топь, шевелит ими там и одновременно начинает двигать своим тазом будто совершая фрикции, гоняет пенис в кольце пальцев сестры.
Что делать дальше он не знает — продолжить? Или можно повернуться, обнять няню, поцеловать её и попросить, чтобы она….
Да, она попросила и не просто попросила, а разрешила всё, что ему взбредётся.
Одновременно поворачиваясь к ней, он опускает свои трусы, и, к тому моменту, как он оказался меж ножек сестры, подумывал, как ему быть с её трусиками. Но сестра оказывается мастерица в этом деле — она отодвинула перемычку в бок и даже помогла ему вставить в себя член.
Ксения поняла, что Губенко ей приснился, а тот, кто сейчас примащивается меж её бёдер, это братик. И процесс уже не становить. У неё просто-напросто нет сил прекратить это сладостное действие. Она подцепляет пальчиком перемычку, поправляет попку. Ждёт, когда "мазила" войдёт в "мишень". Приходится и в этом помочь.
После долгого воздержания, да впустить в себя пенис крупнее известного ей органа Губенко, да к тому же это член родного брата, это как оглушающий удар грома. И как следствие, скорый паралич девичьих половых органов. Вместе с фейерверком в глазах девушки, в некотором отдалении от домика, сверкает настоящая молния. В состоянии экстаза, девушка чувствует, как брат так же начал спускать. Он громко стонет от кайфа эйфории и тут же гром той вспышки оглушает их.
Ксюша целует его в губы, щёки, глаза. И такая благодарность успокаивает юношу — он испугался последствий, считал, что сестра может обругать его.
После секса с нелюбимой женщиной мужчина думает — "Как уйти?", после секса с любимой — "Как остаться?".
— Нянь… Ксюня, я тебя люблю! Я тебя всегда любил, а после этого, готов жизнь отдать. — шепчет он в самое ушко сестры, так и продолжая покрывать её собой.
— И я тебя люблю. Как сынка, как братика. А теперь и как своего мужчину. — так же, не расцепляя кольцо ног вокруг его поясницы,
шепчет Ксения. — Ты мне кайф в электричке обломал…. Я ведь начала представлять соитие с мужчиной…, нет, нет! Только фантазировала… он тёрся своим членом
