отхлебнул чай и поморщился.
— Твой белый чай — ужасен, Тендо-кун! Как ты можешь это пить?
— Да я, вообще-то, тебя даже сюда не звал, Кусэй-кун, — усмехнулся я.
— Мы тоже его не звали, — хором ответили Кагари и Акико.
— Эй! — Никиширо поставил чашку на стол. — Ладно-ладно, прекращайте нападать на меня. Я правда пытаюсь быть дружелюбным. Я, вообще-то, пришёл к вам с предложением.
— Мне уже не нравится, как это звучит, — помотала головой Акихибэ Акико.
— Вы ведь не собираетесь просиживать штаны все выходные? — спросил он. — Предлагаю куда-нибудь выбраться. Отпраздновать наше новоселье по-настоящему!
— Например? — спросил я. — Если ты намекаешь на бар, то я — пас. Алкоголь редко помогает отдыху.
— Да что ж вы меня пытаетесь выставить в дурном свете! — воскликнул Никиширо Кусэй. — Не путайте меня с Асакурой-саном. Я тащусь от новых ощущений, а не от алкоголя.
— Я уже догадываюсь, что ты подразумеваешь под новыми ощущениями, — вновь перебила уролога Акихибэ Акико.
— Что ж, не знаю, что на уме у тебя, Акико-тян, а я говорю о парке аттракционов! — взмахнул руками Никиширо Кусэй.
— Аттракционы? — удивился я. — Не ожидал, что ты — любитель подобных развлечений, Кусэй-кун.
— Я не настолько старше вас, не нужно держать меня за старика, — ответил Никиширо. — Тем более, в таких парках есть развлечения на любой вкус и для всех возрастов.
— Даже не знаю, — пожал плечами Кондо Кагари. — Что думаешь, Тендо-кун?
— А мне идея Кусэя-кун по душе, — признался я. — Отдых должен быть разнообразным. В караоке-баре мы уже были, в онсэне — на горячих источниках были. Я даже недавно на гору Фудзи взбирался. Так что я в любом случае за новый опыт.
— На Фудзи? — воскликнула Акихибэ Акико. — Ого! Прямо на самую вершину?
— Да, — кивнул я. — А что тебя удивляет? Я бы не сказал, что подниматься на неё слишком уж сложно.
— Дело не в сложности. Подняться туда любой дурак сможет, — махнула рукой она. — Просто высота…
Акихибэ Акико так и не научилась выбирать слова. Она вечно так и норовит бросить какую-нибудь колкость в адрес любого из своих собеседников.
— Боишься высоты, Акико-тян? — поинтересовался я.
— Может, и боюсь! — девушка скрестила руки на груди.
— Ха! — неожиданно хохотнул Кондо Кагари. — Я понял!
Все перевели взгляд на Кондо. Заполучив всеобщее внимание, он заявил:
— Акико-тян — цундэрэ!
Кондо Кагари и Никиширо Кусэй громко рассмеялись, а Акико принялась бить их обоих моей подушкой. Определение слова «цундэрэ» я и сам узнал не так давно. Перевести на русский его невозможно, такое понятие есть только у японцев.
Так современная молодёжь называет человека, который проявляет к объекту своей симпатии одновременно враждебность и дружелюбие, причём и то и то в чрезмерном количестве. Но враждебности от «цундере» больше. Мода на такой типаж пошла, как я понял, из аниме. Только для русского человека это даже слишком странно — видеть, как кто-то проявляет симпатию через язвительно-агрессивное отношение. Какой-то уровень школьника, дёргающего за косички одноклассницу, к которой он неравнодушен.
Хотя Кондо Кагари прав. Акихибэ Акико действительно похожа на типичную японскую цундэрэ.
— Ладно, прекращайте ссориться, — велел я. — Акико-тян, быстро положи мою подушку на место! А то у меня голова болеть будет.
— В смысле? Не поняла, — хихикнула она.
А правда, это ведь русское, а не японское поверье.
— За границей в некоторых странах бытует мнение, что у человека будет болеть голова, если плохо относиться к его подушке, — объяснил я.
— А ещё осуждаешь некоторых за суеверность! — усмехнулся Кондо Кагари.
— Это просто факт, — ответил я. — Люблю запоминать суеверия различных народов, хотя сам в них не верю. Как видите, я даже в квартире под номером «четыре» поселился.
Улыбки резко сползли с лиц моих гостей.
— Что-то захотелось поскорее покинуть это место, — поёжился Кондо Кагари.
— А мы это сейчас и сделаем. Все вместе, — заявил я. — Предлагаю собираться и выезжать в парк аттракционов. Нужно ведь хотя бы иногда поддерживать начинания Кусэя-куна.
— Да! Конечно, нужно! — завёлся Никиширо Кусэй. — Акико-тян, ты ведь сказала, что боишься высоты? Мне не терпится услышать, как ты будешь кричать!
Прежде чем Акихибэ Акико вновь схватила мою подушку или что потяжелее, я вытолкнул всю троицу из квартиры и велел собираться. Мы договорились собраться на первом этаже через полчаса.
Идея поехать в парк развлечений зацепила меня не просто так. Кроме весёлого времяпрепровождения и знакомства с японскими экстремальными развлечениями, меня привлекало ещё кое-что.
Я знал, какие механизмы активируются в организме человека на подобных аттракционах. И из этого можно извлечь много пользы. Именно это и стало темой нашего разговора, когда мы вчетвером уселись в автобус.
— А? — удивлённо протянула Акихибэ Акико. — Ты говоришь, что аттракционы могут быть полезными для здоровья? Это с чего бы, Тендо-кун?
Забавно, но после упоминания Кондо о «цундэрэ» я перестал видеть в специфической манере общения Акико агрессию. Похоже, она без всяких шуток, разговаривала так не для того, чтобы обидеть окружающих.
— Вопрос, разумеется, спорный, — начал объяснять свою позицию я. — Дело в том, что мы — люди с развитием общества создали для себя комфортные условия, в которых нам ничто не угрожает. Ничто, кроме хронического стресса на работе. Поэтому нашему организму не хватает здорового и необходимого стресса.
— Ты имеешь в виду эустресс? — спросила Акихибэ Акико.
— Да, именно его, — кивнул я.
— Вы о чём вообще говорите? — повернулся к нам сидящий спереди Никиширо Кусэй. — Какой ещё эустресс?
— Кусэй-кун, а ты точно в медицинском учился? — цыкнула Акико.
— Эй, я тоже не знаю, о чём вы двое говорите, — вмешался Кондо Кагари. — Можете считать нас с Кусэем-кун неучами, но по крайней мере объясните, о чём идёт речь.
— Да почему сразу неучами, — усмехнулся я. — Всего знать никто не может. Ладно, давай расскажу по порядку. Ехать до парка аттракционов всё равно довольно долго. Многие считают, что стресс — это плохо. Но на самом деле — это совсем не так.
— То есть, стресс — это хорошо? — нахмурился Никиширо Кусэй. —
