тронула уголки губ Морган.
– О нет, – улыбка тронула уголки губ Морган. – Я бы не смогла и волоска на голове Оберона тронуть. Вы хотите знать, кто его убил? Подумайте о человеке, который хочет его смерти больше, чем кто-либо другой. Тесса Бэрен.
Мой меч упал и вонзился в пепел.
– Тесса? – Болезненный спазм в горле не позволил мне произнести следующие слова. – Где она, черт возьми, Морган? Что ты с ней сделала?
– Она сбежала. От тебя, как я предполагаю. – Глаза Морган вспыхнули коварной жестокостью. – Неужели ты не понял, что произошло, когда увидел комету, проносящуюся по небу? Тесса Бэрен вернула богов. И, если я правильно помню, это означает, что сейчас твой долг – убить ее.
Глава II
Тесса
Сколько себя помню, я всегда мечтала о лучшем мире. Снова и снова перечитывала книги о спасении от жестоких фейри, о таких же, как я, смертных девушках, которые отправлялись навстречу приключениям, учились давать отпор и побеждали. Я представляла себя одной из тех девушек – победоносно спасающей Тейн от деспотичного короля на холме.
Но я совсем не была похожа на тех девушек. Я была потомком чудовищного бога и носила внутри тьму, которая угрожала превратить меня во все то, что я ненавидела и чего боялась. И я совершила немыслимое: освободила Андромеду из ее тюрьмы.
Вместо того, чтобы спасти мир, я погубила его.
Зарывшись босыми ногами в песок на пляже, я запрокинула голову, чтобы посмотреть на яркую комету. Прокручивая в голове каждый неправильный выбор, который я когда-либо делала в своей жизни, я простояла здесь несколько часов. Отец бросил меня в туманы. Оберон оставил шрамы на моей коже. И я… пронзила Калена Клинком смертных.
Мои плечи согнулись под тяжестью пережитого.
Я не заплакала, хотя часть меня хотела разрыдаться. Моя душа была слишком изранена. Все, что я могла, – поддаться охватившему меня оцепенению.
На каждом шагу к цели я совершала все больше ошибок. Все, чего я хотела, – спасти семью, освободить мой народ. Я хотела остановить Оберона. Как оказалось, это было наихудшим решением. Возможно, Оберон был прав. Может быть, меня следует запереть и спрятать в подземелье, чтобы я больше никогда никому не причинила вреда. Потому что теперь боги в пути, и они уничтожат все. Может быть, я не заслуживала находиться здесь. Может быть, этот мир был бы лучше, если бы меня не было.
Я рухнула на песок, подтянула колени к груди и уставилась в туман, утопая в волнах ненависти к себе самой.
* * *
Мягкая влажная морда коснулась моей щеки. Вздрогнув, я повернула голову и увидела, что конь Оберона смотрит на меня сверху вниз темными немигающими глазами. Я не заметила, как он подошел. Я не заметила даже того, что он все еще здесь, со мной. Я протянула руку и коснулась его бледно-серой морды. По всей вероятности, он был голоден.
Осознание этого было единственным, что смогло пробиться сквозь туман в моем сознании. Вздохнув, я встала.
– Давай найдем тебе что-нибудь поесть, – сказала я, точно зная, что он меня не поймет. В отличие от Миднайта, это создание было не более чем обычной лошадью, – по крайней мере, я предположила, что это так. Пожиратели плоти не могли существовать на солнце, а этот конь когда-то принадлежал Оберону, значит, он жил в Альбирии. Однако, я могла бы поклясться, что его уши дернулись в предвкушении.
– Как нам тебя назвать? – спросила я, подводя коня к брошенной на землю сумке. Когда Оберон схватил меня, он отнял оружие, но не забрал припасы: флягу с водой, горсть сушеного мяса, краюху хлеба и два яблока. Он также не тронул веревку и спальный мешок. Я дала коню яблоко и окинула его беглым взглядом.
Он был великолепным зверем, высоким и могучим. Я спряталась за ним, как за щитом, от холодного ветра. Грива была цвета пшеницы; длинный хвост стегал по воздуху. Я протянула коню еще одно яблоко, когда он доел первое.
– Я думаю, тебе понравилась бы моя сестра. Она тоже любит яблоки.
Он заржал, а затем вонзил свои мощные зубы в угощение. Несмотря на печаль, давившую на меня, я улыбнулась. Пока он ел, я откусила кусочек вяленого мяса и вернула свои мысли к настоящему. Я избегала правды так долго, как это было возможно, но я не могла игнорировать ее вечно.
А реальность была такова, что мне нужен был план. Я не могла оставаться здесь, на пляже, несколько дней. У меня не было достаточного количества еды или какого-нибудь укрытия, и, в конце концов, меня бы нашли демоны тьмы. Но куда я могла пойти? Что, во имя света, я натворила?
Возвращение в Эндир казалось мне невозможным. Кален был бы вынужден убить меня сейчас, и, хотя я это заслужила, мне была невыносима мысль о том, что он вонзит нож мне в сердце. Я подняла глаза к туманному горизонту. Там были королевства людей, разумеется. Я могла бы отправиться в Санпорт, сесть на корабль и уплыть из Эсира.
Я могла бы оставить все это позади, найти какое-нибудь сельское местечко, которое лишь несколько человек могли называть домом, построить маленькую хижину в лесу, а затем забор, чтобы защитить мир от себя.
Я могла бы бросить всех.
Я закрыла глаза, наклонившись вперед.
– Но я не могу этого сделать!
Конь снова подтолкнул меня. Я взглянула на него и нахмурилась: он опустил голову, отвернувшись от моря в сторону Альбирии. Это выглядело почти так, как если бы он пытался что-то мне подсказать…
Но это было невозможно. Он был всего лишь лошадью, и почему он хотел вернуться в горящий город?
– В Альбирии для нас ничего нет, – сказала я ему. – Улицы охвачены пламенем, и воины Калена патрулируют город, чтобы не дать фейри света захватить его снова. Если мы отправимся туда, у нас, вероятно, у обоих будут неприятности. Ты можешь пострадать, просто находясь со мной.
Я могла бы поклясться, что конь прищурился. Топнув передним копытом, он снова кивнул на восток.
Он моргнул, глядя на меня, и я моргнула, глядя на него. Нахмурившись, я посмотрела на горы, которые закрывали мне вид на горящий город. Мы были слишком далеко, чтобы я могла разглядеть Альбирию невооруженным глазом. Но я все равно посмотрела в сторону столицы Оберона. Какой смысл был ехать в Альбирию? Какой смысл был вообще что-либо делать, кроме как оставить этот континент в руках тех, кто будет защищать его, а
