высокая гора, на одной стороне которой была наша школа, на другой — больница № 23.
Население переулка было разнородным. Была и местная интеллигенция. Но основу составляли люди, которые вышли из мест заключения. Многие вернулись по амнистии 1953 года. У основания горы каждый вечер собиралась компания, проходить мимо которой было небезопасно.
Конечно, я очень много времени проводил на улице. В школе был блестящим учеником, любил учиться и помогать другим в изучении математики. А вечером погружался в совершенно другой мир — мир воровской романтики, который в рассказах бывалых людей выглядел очень привлекательно. Мы играли в карты, гоняли голубей и впитывали в себя блатные повадки. Как я понимаю сейчас, из нас очень грамотно готовили бандитов. Ножик в кармане, сигарета в зубах — это норма. Конечно, ножик для шика. Надо сказать, что тогда в уличных драках не били лежачих и не использовали ножи.
Я обладал очень большой физической силой от природы. В возрасте 10–11 лет спокойно работал с двумя пудовыми гирями и собирал вокруг себя толпы старшеклассников в физкультурном зале. В драках активное участие не принимал, но мог остановить любой натиск, просто схватив за руку, с которой мог делать все что хотел.
Ну и решили мои наставники отправить меня учиться профессиональному бою. Это соответствовало и моим желаниям. Прошёл я отбор в секцию классической борьбы общества «Динамо».
На первой же тренировке к нам обратился тренер Александр Абрамович Колмановский. Он сказал: «Очень скоро вы станете обладать навыками, которые дадут вам возможность стать настоящими борцами. Вы будете иметь преимущество перед всеми остальными. Но ни в коем случае вы не должны применять ваши навыки для нападения. Только для защиты. Если кто-то нарушит это правило, то независимо от его заслуг он будет изгнан».
Выглядел наш тренер отнюдь не атлетом. Правда, дважды был призёром первенства России в лёгком весе. Но тренером был потрясающим. Его авторитет был непререкаем. Мы ловили каждое слово и движение нашего кумира. Уже через год мы были непобедимы на всех городских первенствах. Вся моя блатная муть слетела очень быстро. Он прекрасно знал, какой контингент у него занимается, и очень грамотно и надёжно развенчивал все воровские мифы. Меня перестало тянуть к моим бывшим друзьям по улице.
В спортивном зале
Александр Абрамович был нашим другом. И если вдруг утром в воскресенье раздавался звонок: «Лева, быстро оделся и на взвешивание», я уже через полчаса был готов выйти на ковёр. Он воспитал несколько высококлассных борцов. Один из них был даже чемпионом олимпийских игр. Вечная память этому поистине великому человеку.
И в заключение одна забавная история. Наша команда, юноши и юниоры, выехали на сборы и соревнования. Нас поселили в небольшой школе в деревне. Конечно, мы пошли на танцы. И конечно, кому-то не понравились. Нас решили бить. Пришла пьяная компания, и они начали кидать камни в стекла. Ну а у нас закон. Мы не имеем права драться. Это сидит в нас на всю жизнь. Только, когда жизни угрожает опасность. Александр Абрамович демонстративно пошёл в свою комнату и захрапел. Мы все поняли правильно. В общем, шпане не повезло.
Вторая школа
Хочу продолжить рассказ о людях, которые оказали огромное влияние на мою жизнь, на моё становление.
1961 год. Мне 15 лет. Выгляжу старше года на три. Кое-какие высоты уже взял. Без лишней скромности могу сказать, что я один из лучших учеников школы, признан как лучший математик. У меня много подопечных, которым помогаю в изучении этого предмета. Я самый физически сильный в школе и технически подготовлен к единоборствам. Это тоже общепризнанный факт.
Пользуюсь уважением в Тетеринском переулке, на Таганке, одном из самых криминальных районов Москвы. Вечером шатаюсь с группой парней, вернее бандой, задираем прохожих, иногда ввязываемся в драки.
Не могу сказать, что это мне очень нравится, тем более что большую работу по развенчанию блатной романтики проделал мой тренер. Но и совсем отойти от тех, кто окружал меня, было нелегко.
Умею пить водку из горла, прекрасно владею ненормативной лексикой и курю сигареты «Дукат». Вот такой портрет вырисовывается.
Заканчиваю 8 класс. Прекрасно сдаю экзамены, и вдруг новость: школа, в которой я учился, становится восьмилеткой, и мне надо искать новую школу, чтобы продолжить учёбу.
Моя мама, замечательный учитель математики, благодаря которой я полюбил и узнал эту профессию, договаривается со своим коллегой, которого позвали преподавать математику в только что открытую математическую школу, чтобы он протестировал меня. Я успешно прошёл собеседование и был принят в эту школу — школу номер два.
Это был перелом. Я оказался в другой жизни с другими ценностями, другими людьми. Я попал на высочайший уровень интеллекта. Мои преподаватели были ярчайшими личностями. Я как губка впитывал настоящую культуру, умение общаться, с восторгом принимал отношения учителей с учениками, проникнутое уважением с обеих сторон. Кстати, их пример наложил огромный отпечаток на мою педагогическую деятельность. Мои одноклассники оказались очень интересными людьми с различными интересами. В классе быстро сложились дружеские отношения, которые поддерживаются до сих пор.
Например, когда у меня были соревнования, то тридцать моих болельщиков были на трибунах. Весь класс! Правда, из лучшего математика я превратился в троечника. Большинство моих одноклассников были гораздо сильнее меня. Догнать их было нелегко. К концу учебного года я был уже в середине.
И особенно ярко запомнились две устроенные мне овации. На контрольной работе наш учитель дал нам одну внешне простенькую задачу, которую никто не мог решить. Меня заело. Я мобилизовал все свои силы — и решил. Единственный в классе, выпускники которого сейчас в основном академики и профессора. При этом я открыл новый подход, который до сих пор применяю для решения этого класса задач. Мой учитель, Исаак Яковлевич Танатар, смог это очень красиво преподнести, и мне устроили овацию.
Не могу не написать несколько слов об этом великом учителе. Его эрудиция, знание предмета, умение с большим уважением относиться к каждому ученику, заразить его своей любовью к математике, умение развивать наше мышление, строгость наряду с демократизмом делали его настоящим кумиром учеников.
Вторая овация была связана с тем, что, увлекшись математикой и некоторыми другими предметами, я совершенно игнорировал химию. За пару недель до окончания первого полугодия учительница объявила, что у меня будет двойка. Тогда я имел наглость при всем классе заключить пари, что на следующем уроке отвечу на все вопросы. Пари было принято. Если я его выигрывал, получал
