комнату ворвался ещё один стражник. – Что этот негодяй с вами сделал?
– Я в полном порядке, – ответила Эхо, сглатывая страх. У профессора будут проблемы? – Он ничего не сделал.
Первый стражник подошёл к открытому окну, лязгая сапогами.
– Похоже, он проник отсюда, – сказал он.
– Он никуда не проникал, – я сама помогла ему войти, – возразила Эхо.
– Вы помогли ему…
– Что здесь происходит? – В дверях спальни Эхо возник король, его ночной колпак из золотой парчи съехал набок на копне светлых волос.
– У нас грабитель, ваше величество, – сказал стражник, низко кланяясь.
– Он никакой не грабитель. – Почему её никто никогда не слушал? Эхо скрестила руки на груди, внезапно ощутив прилив смелости перед королём. Профессор не сделал ничего плохого! – Я же сказала вам, я сама его впустила.
Король проигнорировал её и уставился на профессора, покраснев от гнева.
– Кто ты такой?
Профессор склонился в полупоклоне-полуреверансе, едва не споткнувшись о собственные ноги.
– Меня зовут профессор Мангров Даггервинг, сир. – Он махнул рукой в сторону карты, всё ещё разложенной на кровати Эхо. – Я пришёл из-за Пустоши.
– Чужак? – Голубые глаза короля сверкнули. – Измена! – Он указал на профессора толстым дрожащим пальцем: – Схватите его! Бросьте в подземелье!
Король зашагал прочь, но обернулся в дверях. На его лице было странное выражение, которое Эхо не смогла прочесть.
– И сожгите эту карту.
Глава третья
Следующим утром, сидя за банкетным столом, Эхо несчастно смотрела на свой омлет. Стол казался ей ещё длиннее, чем обычно, и девочка чувствовала себя особенно одиноко; здесь могли разместиться по меньшей мере сорок человек, но было накрыто только одно жалкое местечко для Эхо вместо обычных двух: принц Гораций всё ещё лежал в постели с вывихнутой лодыжкой.
Марта приложила ко лбу девочки пухлую ладонь.
– Вы хорошо себя чувствуете, леди Эхо? На вас не похоже отказываться от завтрака.
Девочка отмахнулась от неё.
– Я в полном порядке, Марта. Я просто злюсь, потому что ты мне не веришь. – Зачем она раньше дразнила служанку рассказами о грибах, растущих под её кроватью, или врала о том, что не ела марципановых мишек Горация? Теперь Марта никогда ей не поверит.
Гилберт поёрзал в своём тайнике в кармашке платья Эхо и прикусил её палец, как бы говоря: «Зато я тебе верю». Девочка подождала, пока Марта отвернётся, и сунула ему ломтик бекона, который тот проглотил с радостным писком.
– Возможно, это был просто сон, леди Эхо. – Марта вернулась с позолоченной супницей и ласково улыбнулась девочке. – Сами знаете, у вас такое бывает. А теперь что насчёт вкусного сладкого заварного крема?
– Нет, спасибо. – Эхо скрестила руки на груди, жалея, что рассказывала Марте каждый свой сон. – И я уже миллион раз говорила тебе – это был не сон. Спроси короля Альфонса.
– Ох, Эхо, нельзя просто взять и спросить что-то у короля…
Девочка вздохнула. Марта была права. Король не стал бы слушать такую служанку, как Марта, точно так же, как саму Эхо. Он даже почти не проводил время со своим сыном Горацием. Но что, если карта профессора была настоящей? Зачем ещё королю приказывать сжечь её? Он назвал профессора чужаком. Эхо знала, каково быть чужаком, и это было несправедливо.
– Может, мне стоит самой его спросить.
– Вы не можете, – сказала Марта, с громким стуком ставя супницу на стол. – Где это видано, докучать его королевскому величеству вашими выдумками? Помните, как вы сказали лорду Рольфу, что видели водяную змею во рву? Я потом несколько дней выслушивала его жалобы.
– Я просто пыталась оживить тот скучный ужин. – Эхо нахмурилась. – На этот раз это не выдумка, клянусь! Там был летательный аппарат с воздушным шаром… дирижабль.
– Ну конечно, дирижабль! А дальше вы расскажете мне, что летали на ковре-самолёте.
– Он был прямо за моим окном!
– И где же тогда он сейчас, этот дирижабль?
– Его забрали стражники. Я об этом слышала.
– Я не слышала ничего глупее за всю свою жизнь, леди Эхо. Вы и ваше воображение! Если бы что-то подобное произошло посреди ночи, об этом бы уже судачили в башнях.
– На этот раз мне не приснилось!
– Значит, вы снова меня разыгрываете. – Марта налила сливочную жидкость в кубок Эхо широкой струйкой. – Пейте молоко. Оно полезно для ваших костей.
– Но там был мужчина…
– Молоко. – Марта упёрла кулаки в бёдра.
Эхо сдалась и угрюмо отпила напиток. Марта явно не собиралась ей верить, что бы она ни сказала.
– Может быть, ты и права. Это просто сон, – пробормотала она в свой стакан. Но сердце говорило, что дирижабль, мужчина и карта были реальны и король хранил их в секрете. Но почему?
* * *
Покончив с завтраком, Эхо покинула банкетный зал и побрела в сторону своей спальни мимо бального зала. Она огляделась, но в длинном коридоре, обшитом деревянными панелями, никого не было, только пыльные предки короля Альфонса, написанные маслом, хмуро смотрели на неё со стен.
– Здесь безопасно. Теперь можешь выходить, – прошептала Эхо. Гилберт вынырнул из кармана и вскарабкался ей на плечо, где обвился вокруг шеи, как шарф.
– Ты же знаешь, что я говорю правду, не так ли? – спросила девочка.
Гилберт моргнул и уткнулся чешуйчатой головой ей в ухо, как бы говоря: «Конечно, Эхо, как и всегда».
– Должно быть, корабль профессора куда-то спрятали, – пробормотала девочка. Но куда? Куда его могли спрятать, чтобы никто не нашёл? Тут её осенило. Крепостные стены! Никто никогда не поднимался туда, кроме Эхо, и теперь благодаря королю Альфонсу они были недоступны и для неё. Было ли у Эхо время подняться и посмотреть? Она быстро посчитала в уме и со стоном осознала, что был четверг, а это означало урок истории с мисс Бриттл. Им придётся действовать быстро.
Эхо нырнула в боковой проход и добежала до лестницы в восточную башню. Она забралась наверх и взялась за медную ручку, ожидая, что дверь на крепостную стену распахнётся, как это было всегда. Но сегодня та не поддавалась. Эхо в отчаянии задёргала ручку.
– Она застряла.
Гилберт скользнул вниз по её рукаву, ладони и дальше, к дверному проёму. Он скосил конический глаз на щель между дверью и косяком, как бы говоря: «Или скорее она заперта».
– Заперта? Дай-ка посмотреть. – Эхо присела на корточки и присмотрелась. Тонкую полоску света перекрывала тень металлического бруска. Гилберт был прав – король, должно быть, запер вход на стены.
Эхо нахмурилась. Какой-то замо́к не мог её остановить. Но как открыть дверь? Девочка огляделась, но не нашла ничего, что могло бы ей помочь. Она раздражённо сунула руки в карманы, и её пальцы нашли бархатный мешочек с изумрудной шпилькой её матери, бережно спрятанной этим утром – для сохранности.
Эхо достала украшение и мгновение смотрела на него. Может, острый конец подойдёт, чтобы отпереть замок? Но могла ли она рисковать драгоценной маминой шпилькой? Эхо на секунду подумала о смертельно скучном дне, который ждал
