куда более тяжелые условия для высокородных пленников, в судьбе которых отчасти будет виновна и сама Анна.
А пока к заботливой Екатерине, жене своего дяди Петра писала она письма, полные отчаянья, буквально умоляя договориться с императором, чтобы прекратил её мучения, чтобы счел завершенным её столь быстротечный брак, чтобы позволил вернуться и жить новой жизнью. Писала письма и самому Петру с просьбой о помощи, обращалась даже к другим влиятельным политическим особам страны, что уже не вполне достойно для лица монаршей крови. Лишь вызывала раздражение, но в жизни ничего не менялось.
Петр, вместе с тем, всерьез размышлял о возможностях нового брака для Анны, что ей было хорошо известно, но всерьез ни во что эти идеи не воплотились. Наиболее реальным кандидатом в её вторые мужья стал[11] внебрачный сын короля Польши Августа Второго. Его звали Мориц, он был графом Саксонии. Достойная фигура. 1726 год. Ей 33, ему 30. Анна, по всей видимости, даже искренне влюбилась в него. А дворянство Курляндии было готово избрать его своим герцогом, хороший человек, сын правильного человека. А самое главное, уже не было сурового к племяннице Петра. Правила Россией к тому времени добросердечная Екатерина. Но у руля была не она, а Меншиков. В его планы не входило, чтобы неподконтрольный Мориц становился герцогом, не готов он был выпускать из-под влияния и Анну, а именно это произойдет, если она обретет мужа. Против курляндской короны для саксонского герцога выступали и в самой Польше. В итоге ничего из задуманного не случилось. Анна вновь осталась одна. Занимательно, что история страстной любви Анны и Морица из Саксонии будет в нашем повествовании, но это будут уже совершенно другие люди.
А пока с Анной Иоанновной был рядом Бестужев-Рюмин, эти отношения были непростыми. Она, с одной стороны, просила, чтобы его не отзывали в Петербург, боялась остаться одна, а вместе с тем, позже будет утверждать, что он расхищал её имущество и ввергал в долги. В конечном счете, им все же пришлось расстаться.
Просилась Анна разрешить вернуться и во времена Петра II. Но и здесь не находила никакого отклика. Она была никому не нужна в Петербурге, она была никому не нужна и в Миттаве. Следовало просто жить и доживать свой век.
Правда, еще до отъезда пожилого Бестужева-Рюмина, в жизнь Анны постепенно, но уверенно входил другой мужчина – Эрнст Иоганн Бирон, а после отставки первого, так и вовсе стал главным и единственным для неё. Он происходил из балтийских немцев. Его амбиции были серьезно выше тех возможностей, которые ему могло позволить право рождения. Уже несколько лет он состоял на службе у Анны Иоанновны, пройдя путь от секретаря до камергера.
Интересно, что этот человек до того, как приблизился к герцогине, не был женат. Вступил он в брак уже в чине ее камергера, в 1723 году, а ведь ему на тот момент было уже 33. Близость к Анне, кажущаяся поспешной женитьба, породили волну слухов о том, что брак нужен был для легитимизации детей, которые рождались в результате близкой связи с герцогиней. В частности, французский дипломат Жак Иоахим Тротти де ла Шетарди, к примеру, утверждал[12], что сыновья Бирона Петр и Карл «бесспорно дети царицы Анны». А сам брак этот француз сравнивает с другой женитьбой для прикрытия, в которую вступят в будущем граф Линар и Юлиана Менгден – сравним чуть позже и мы.
Но современные исследователи, в частности, Игорь Курукин[13], снижают уровень вероятности материнства Анны по ряду причин. Среди таких обозначено, что сложно было бы в маленькой Курляндии скрывать подобные пикантные детали, но как раз не сохранилось свидетельств современников о том, что в те годы ходили подобные слухи. К тому же, в роду Биронов предания о родстве с императрицей не существовало.
Столь большое значение личной жизни и возможному потомству Анны Иоанновны мы придаем потому, что эти обстоятельства как раз и обнажают дальнейшую проблему престолонаследия, которую ей предстоит решить в будущем, при непосредственном участии теперь уже её постоянного спутника, Бирона.
Но прежде чем выбирать наследника, нужно сначала взойти на престол. Это случилось в 1730-м году. Как мы говорили ранее, после безвременной и скоропостижной кончины юного Петра II Верховный тайный совет решал, кого возвести на престол. Вспомнили тогда, сколь жалобно и как давно просится Анна Иоанновна вернуться в Россию, на протяжении уже трех прошедших правителей. Решили, что взрослая и истосковавшаяся на чужбине женщина будет очень благодарна им за такой невероятный поворот в своей жизни, а оттого согласится на всё, в том числе и на то, чтобы поделиться властными полномочиями – по факту передать всю власть Верховному тайному совету, абсолютное большинство из которого составляли князья из рода Долгоруковых и Голицыных.
Входящей на престол императрице отныне полагалось:
1) Управлять только согласно заключениям Верховного совета
2) Ни заключать по своему решению мира, ни объявлять войн
3) Не налагать новых податей, не раздавать должностей
4) Не казнить дворян без явных улик
5) Не конфисковать никакого имущества
6) Не иметь и не отчуждать казенных земель
7) Не вступать в брак, не избирать преемника без соглашения Верховного совета
Она согласилась. Всё подписала. Фактически в тот момент в России было прекращено самодержавие. Роль монарха стала номинальной, церемониально-выставочной. Эпохальное событие, в духе тенденций, происходящих в Западной Европе. Но в отличие от той же Великобритании, где появилась конституционная парламентская монархия, в России в те моменты форма управления в государстве изменилась на олигархическую, что означает господство правящей аристократической или финансовой верхушки. Ведь у нас нет сведений, что члены Верховного совета собирались проводить выборы или делиться с кем-то своими полномочиями.
Конечно, Бирон приехал с Анной. Она с ним советовалась и в этом вопросе. Всё подписала с его ведома и одобрения. Этот хитрый камергер прекрасно понимал, что ничего не кончилось, а только начинается. Пусть не было у него на тот момент плана, но он умел пользоваться обстоятельствами. Сама же Анна Иоанновна приехала и стала жить обычной жизнью, призвавшие её князья могли быть спокойны.
Но они не могли не заметить, что оказалось много недовольных тем, что государыня оказалась лишенной полномочий. В первую очередь, это происходило не потому, что народ переживал о роли императрицы в политике, а потому, что не хотели отдавать власть Долгоруким, которые и становились в этом положении дел фактическими правителями государства. Были возмущены дворяне, недовольны гвардейцы. Ну и народ у нас традиционно выступал за сильную самодержавную власть.
Стали поступать челобитные с призывом вернуть единоначалие. Всё закончилось тем, что Анна Иоанновна разорвала подписанные ею ранее соглашения с Верховным советом. Заявила, что вступила на престол не по выбору того Совета, а по праву наследства, она ведь дочь царя. Самодержавие было восстановлено. Россия выбрала свой политический путь
