Колю уйти из дома в поисках пропитания. Он едет в Самару и попадает в приемник-распределитель, куда собирали беспризорных детей. Здесь, по его словам, «жили двойной жизнью», одна шла на глазах воспитателей, а другая была тайной, с иерархией сильных и слабых, с издевательствами вожаков над малышами. Оттуда Коля и еще двое ребят сбежали:
Так, в тамбурах и на крышах, меняя поезда, побираясь на станциях, дней за десять — двенадцать доехали мы до Москвы. Она показалась нам тогда громадной, мрачной. […]
В это время трудно было жить в Москве всем, а нам, беспризорным ребятам, особенно. По ночам мы прятались от холода в канализационных котлах или в подвалах. По утрам вылезали измазанные, грязные. Днем разными путями добывали себе еду и на ночь опять залезали в свои норы. Ночевали в центре, где-то в районе Никитских ворот, бывали на Неглинной, на Лубянской площади и в других местах17.
Утром 1 мая 1919 года Коля и его товарищи оказались на Красной площади, где их внимание привлекла большая черная машина. Их хотели прогнать, но человек, сидящий в машине, — а это был Ленин — разрешил им остаться и даже сфотографировался с ними.
Через несколько десятилетий после публикаций книги Лещинского и автобиографии Дубинина, когда официальная история Советского Союза стала пересматриваться, подверглась сомнению и правдивость рассказа Коли о его личном и социальном преображении. Нападки на Дубинина, умершего в 1998 году, усилились после распада СССР. Так рухнул миф о беспризорном, поднявшемся на вершину советской науки. Свидетельств ряда бывших партийных руководителей и бывших сотрудников советских органов госбезопасности (ВЧК и ГПУ), которые признали в улыбающемся ребенке рядом с Лениным Колю Дубинина, оказалось недостаточно: выяснилось, что этот ребенок — не Коля. Дубинин-генетик был известен как «Лысенко номер два», преемник того самого Трофима Лысенко, который развязал кампанию против ученых-генетиков в Советском Союзе и фактически задушил биологическую науку своей псевдонаучной теорией о модификации наследственных признаков под воздействием внешней среды. Борьба Лысенко с «буржуазной лженаукой» генетикой стала причиной смерти в тюремном заключении в 1943 году Николая Ивановича Вавилова, ученого с мировым именем, и репрессий выдающихся генетиков, таких как Владимир Эфроимсон18.
Судьбы сотен тысяч беспризорных неизвестны. Даже если некоторые из них, вероятно, спаслись благодаря силе духа, упорству или удаче, чаша весов склоняется на сторону тех, кому выбраться не удалось. Почти в каждом номере журнала, издаваемого обществом «Друг детей» в 1920-е годы, публиковались списки, которые сегодня кажутся нам невозможными. Родители или государственные учреждения надеялись найти пропавших детей, указывая их имя и возраст, а иногда только имя, потому что возраст был неизвестен, — и это в терзаемой холодом и голодом бескрайней России. Голый список, безо всяких прикрас — мы приводим здесь его начало — напечатан в сентябрьском номере за 1929 год. Поразительно, в нем маленькие Александр Духно и Мария Крайнова, им по пять лет, и Михаил Навашин, которому, как указано, от шести до десяти лет19.
Помогите найти детей!
Cписок детей, разыскиваемых родственниками, госучреждениями и организациями
1. Адамович Юзеф Генрих., 14 лет, Виленская губерния, потерялся в городе Смоленске
2. Альховские: Иван, Прасковья, Елизавета, Иван, Самарская губерния
3. Абеселевич Легат, Самарская губерния
4. Баянов Петр, 13 лет, Самарская губерния
5. Берестенкова Лидия, 13 лет, Херсонский уезд
6. Бутчины: Иван, 10 лет, Наталия, 9 лет, Нежин
7. Блиновы: Павел, 9 лет, Анна, 13 лет, Самарская губерния
8. Болтов Семён, 10 лет, Конотопский округ
9. Ватаманов Викт. Павл., Самарская губерния
10. Вахтеров Ефим, 12 лет, Самарская губерния
11. Германовы: Александр, Иван, Андр., Самарская губерния
12. Горелова Пелагея, 15 лет, Конотопский округ
13. Губанова Евгения, 10 лет, Самарская губерния
14. Духно Александр Павл., 5 лет, потерялся в Москве, родом из Самарской губернии
15. Журавлева Анаст. Кирил., Самарская губерния
16. Зайцевы: Егор, 10 лет, Алексан., 12 лет, Пугачевский уезд Самарской губернии
17. Зубахин Ив. Ант., 15 лет, Донбасс
18. Исаенко Александр, Иван Андр., Самарская губерния
19. Козлитинов Далмат Лукич, 15 лет, Владикавказ. Ушел из дому в 1921 г.
20. Крайнова Мария, 5 лет, Саратовская губерния
21. Калугин Мих. Петр., 13 лет, пропал в Харькове около 3 месяцев назад
22. Кириллины: Егор, 13 лет и Дмитрий, 12 лет, Самарская губерния
23. Лисецкие: Теофил 16 лет [и еще один ребенок, без имени], 14 лет, пропали в Ковеле в 1915 г.
24. Леонтьевы: Александр, 11 лет, Васил., 9 лет, Матвеевка, Бугуруслан
25. Люшина Евдокия, 16 лет, Самарская губерния
26. Леонтьевы-Львовы: Анна, 14 лет, Мария, 13 лет, Павловка, Самарская губерния
27. Лапаев Павел Максим., 9 лет, Самарская губерния
28. Лаухина Екат. Сем., Самарская губерния
29. Мошко: Антонина, 12 лет, Анна, 11 лет, Тимофеевка, Крым. В 1921 г. потерялись на вокзале в Харькове
30. Мельниковы: Виктор, 14 лет, Антонина, 16 лет, Павловка, Тульская губерния, пропали в Сочи в 1922 г.
31. Митрофанов Ив. Сем., 16 лет, Самарская губерния
32. Мазепов-Батков Мих. Сем., 14 лет, Самарская губерния
33. Мартынов Иван Петрович, 11 лет, Самарская губерния
34. Мамунякова Анисья, Самарская губерния
35. Масленнековы: Александр и Василий, Самарская губерния
36. Маркина-Кучкакова Натал. Ефрем., 11 лет, Пугачевский уезд
37. Навацкие: Стефан и Фаддей Андр. Потерялись в 1921 г. на границе
38. Нестеренко Иван Егоров., 14 лет, Донбасс
39. Навашин Михаил, 6–10 лет, Самара
40. Нафиков Закия, 11 лет, Башкирия
41. Патрикеевы: Прокофий, 11 лет, Мих., 7 лет, Самарская губерния
42. Павловы: Николай, 14 лет, Василий, 13 лет, Люся, 7 лет, Харьковская губерния
Как могли власти, специальные комиссии по борьбе с беспризорностью, найти детей, полагаясь на такие общие данные? Дети часто знали свое имя, но не фамилию или назывались вымышленным именем, чтобы их не нашли и не отправили обратно в семью. Кроме того, нередко власти записывали ребенка под фамилией, связанной с местом, где его нашли. Например, беспризорный мог быть записан как Борис Казанский, потому что его нашли на Казанском вокзале в Москве. Все, кто изучал беспризорность в 1920-е годы, предостерегали, что нельзя полагаться на приводимую ими статистику именно из-за недостоверности анкетных данных20.
У Ильи Эренбурга есть роман «В Проточном переулке», написанный осенью 1926 года, где он называет беспризорных «ничьими» или, точнее, «кукушкиными детьми», оставленными родителями в другом «гнезде» в надежде, что кто-то позаботится о них, как это делает кукушка, когда откладывает яйца. Эренбург какое-то время жил в московском переулке, вынесенном в заглавие романа; в основу повествования положены личные впечатления писателя:
Не знаю почему, Проточный переулок тогда был облюбован ворами, мелкими спекулянтами, рыночными
