без опыта, без чувственных данных человек не может получить никаких сведений о внешнем мире. Однако оговорка выступала как маскировка. Внешний мир предстает как «блестящее и шумящее смятение». Человек в нем не может самостоятельно разобраться, его ощущения неполны, неточны, ошибочны.
Раз объективный мир выступает как хаотическое нагромождение объектов, вызывающих «шумящее смятение», то и у человека появляются неясные понятия. Он «неправильно понимает других людей, вещи и себя».
Каким же образом решается сумятица?
«Рефлективным мышлением», — отвечают прагматисты, то есть реакцией на запутанную ситуацию. Запутанная, неясная ситуация должна вызвать реакцию поисков каких-то новых фактов. Мышление предстает не как процесс познания, а как поиск фактов. Мы, если следовать этой логике, оказывается, «видим и ищем сопутствующие факты, которые должны послужить знаками, указаниями, признаками того, что мы должны признать». Получается, что мышление развивается не на основе ощущений и восприятий, а на абстрактных фактах, которые должны вызвать реакцию их опознания.
В этих положениях была заложена мысль о сведении сложного процесса познания к проявлению биологической реакции, когда условно-рефлекторная деятельность рассматривалась как автоматический процесс приобретения человеком определенных реакций, а стимул — как толчок к реакции, объективная же реальность исчерпывалась биологической схемой: стимул — реакция.
Русские ученые И. М. Сеченов, А. А. Ухтомский, В. М. Бехтерев, разрабатывая теорию условных рефлексов, подчеркивали рефлекторный характер деятельности нервной системы. И. М. Сеченов доказал рефлекторное происхождение психической деятельности человека. Принципы рефлекторной деятельности являются основой нейрофизиологии и психологии.
Как бы предвидя искажения принципов рефлекторной деятельности, И. М. Сеченов возражал против механического понимания рефлекторной деятельности. Реакция на те или иные стимулы зависит от целого ряда причин: от конструкции нервной системы, прошлого опыта организма, воспитания. По образному выражению И. М. Сеченова, сознание ребенка — «род канвы, на которой мало-помалу выводят узоры реальные встречи с внешним миром и воспитание».
Материалистические принципы рефлекторной теории И. П. Павлова опровергли теорию буржуазных ученых о сведении рефлекторной деятельности к простой схеме: стимул — реакция. Основной принцип рефлекторной теории — детерминизм, то есть принцип материальной причинности всех явлений. «Теория рефлекторной деятельности, — писал И. П. Павлов в статье „Ответ физиолога психологам“, — опирается на три основные принципа точного научного исследования: во-первых, принцип детерминизма, т. е. толчка, повода, причины для всякого данного действия, эффекта; во-вторых, принцип анализа и синтеза, т. е. первичного разложения целого на части, единицы и затем снова постепенного сложения целого из единиц, элементов; и, наконец, в-третьих, принцип структурности, т. е. расположения действий силы в пространстве, приурочение динамики к структуре».
Разъясняя отдельные положения теории рефлексов, И. П. Павлов замечал, что она «беспрерывно увеличивает число явлений в организме, связанных с определяющими их условиями, т. е. все более и более детерминирует целостную деятельность организма». Поэтому условный и безусловный рефлексы есть не пассивный, а активный ответ организма на внешний толчок, повод, причину.
По своему происхождению все психические явления рефлекторны. Внешний мир воздействует на органы чувств, через них — на мозг, порождает в нем психические явления не зеркально, не пассивно, а активно. Отражение объективной действительности у человека проявляется не только в различных рефлексах, но и с помощью языка, в понятиях, законах. Это свойственно только человеку. И в результате производства, общественно-исторической практики происходило развитие человеческого сознания, характерного только для человека отражения действительности в понятиях, законах, умозаключениях и языке как средстве выражения мысли и общения людей друг с другом. Это своеобразное воздействие окружающей действительности отразилось на развитии и совершенстве человеческой психики, в которой образование условных рефлексов сопрягается с участием слова.
Буржуазные философы подкрепляли свои положения о рефлексии прагматической трактовкой опыта. Прошлый опыт трактовался как опыт индивида, в отрыве от опыта и знания всех людей. Поэтому, ограничивая прошлый опыт как опыт отдельного Я, они ограничивали возможности человека, абстрагировали его от общественного опыта, от общественных процессов.
Такая трактовка прошлого опыта логически вытекала из рассмотрения человека как исключительно биологического существа, представляла его ощущения только как результат биологического развития. В этой схеме не было места рассмотрению человека как общественного существа.
Неясность окружающего мира вызывала неясность понятий и неясность идей. Таков процесс мышления философии действия. Единственное, что вносит более или менее ясную картину, — это, по мнению прагматистов, факты. Характерным проявлением мышления они считали не познание мира, а организацию фактов и условий, которые выступают как изолированные, отрывочные и несвязанные явления. Факты вызывают реакцию, которая позволяет без рассуждений предвидеть известные возможные последствия. Чтобы раскрыть это положение, следует обратиться к некоторым психологическим концепциям, которые восприняли представители философии действия.
В борьбе с феодализмом буржуазия использовала все средства воздействия. Она выдвинула принцип свободы личности. В буржуазной философии это нашло свое отражение в утверждении признания реальной действительности, в психологии — пристальное внимание к поведению людей, в плане приспособления человека к окружающей среде.
Было время, когда в борьбе с феодализмом буржуазная идеология больше, чем феодальная, соответствовала потребностям общественного развития. Но с развитием общества ее положение меняется. Она становится тормозом общественного развития, а ее идеологи встают на путь фальсификации общественного развития. Говоря об изменении характера буржуазной идеологии, К. Маркс писал: «Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой».
Монополизация производства ставила перед буржуазными психологами проблему подчинения миллионов людей интересам большого бизнеса. Это требовало отвлечения внимания людей от насущных вопросов общественного развития. На первое место выдвигаются частности психологического характера, так чтобы использовать все данные человеческой психики для установления контроля над ее поведением. Это нашло свое выражение в психологии бихевиоризма («behaviour» по-английски означает «поведение»).
Представители этого направления подходили к явлениям поведения как к проявлению реакций на различные раздражители. Они, как и философы, представляли ощущения «как одно сильное, блестящее и шумящее смятение». В философском и психологическом плане сложные вопросы мышления и поведения растворялись в функции приспособления человека к окружающей среде.
В схеме стимул — реакция была заложена еще одна идея, сыгравшая большую роль в развитии буржуазной «науки о пропаганде». Она открывала путь к стандартизации явлений общественной жизни, к их иллюзорному представлению. Реакция человека на те или иные стимулы объявлялась постоянным инстинктом. И на основе этих данных стимулов инстинкты действуют помимо человеческого сознания. Человек якобы имеет огромное количество импульсов, каждый из которых действует так же слепо, как самый низший инстинкт. Такие инстинкты, как «собственность», «собственный инстинкт», «инстинкт собирания», «импульс убивания», воспитанные капиталистическим обществом, провозглашались вечными и неизменными.
Прагматисты подходили к вопросу о стандартизации явлений по схеме стимул — реакция несколько в ином плане. Все определяет действие, то есть полезность, говорили они. Объективная действенность подчиняется опыту. Неразрывность
