близких мне людей. Людей, чье мнение при здравом размышлении мне должно было быть совершенно безразлично.
Я не рисковала делать поступков, которые считала правильными, если они могли показаться окружающим сомнительными. Я была никакая.
Где то там, за этими необработанными каменными стенами раскинулся большой мир.
И я пообещала себе, что постараюсь прожить эту жизнь так насыщенно как только смогу. Пообещала себе любить, и страдать, доверять и рисковать быть обманутой.
Понадобилось один раз умереть, чтобы мой вечный страх перед жизнью покинул меня.
Я углубилась в чтение. Книга рассказывала о древних временах. Было не совсем ясно, считаются ли описываемые события фактами или это плод чьей-то затейливой фантазии, но в моем положении выбирать не приходилось. И я читала.
О расцвете великой империи объединившихся кланов с названиями драгоценных камней. О том, как Тьма откликнулась и в помощь Высокородному Эрифрею были созданы Великие Ложи Тьмы и встали на страже традиций и законов.
О завоевательных войнах молодой империи и всесильном совете глав кланов — Лучезарных.
Очнулась я только тогда, когда, настороженная Радна окликнула меня по имени второй раз.
Сегодня женщина выглядела собранной и напряженной. Меня усадили повыше, пристроили на мои бедра накрытую покрывалом черную подушечку, наполненную чем-то сыпучим. Сверху, на подушечку, водрузили поднос с едой.
— Вам нужно обязательно поесть, восстанавливающий эликсир нельзя пить на пустой желудок, — надо так надо.
Я ела под непрерывный бессодержательный монолог Радны, и наблюдала за её метаниями по комнате.
Видимо она сожалела, о вчерашней искренности и разговорчивости и не знала как себя вести сегодня со мной. Но мне нужен друг, нужен преданный союзник.
— Радна, давай этот эликсир, если я съем ещё немного, он уже просто не поместится, и присядь — похлопала по кровати рядом с собой, — нам надо поговорить.
Женщина резко замерла. Медленно убрала поднос и присела, протягивая мне высокий бокал с неприятно пахнущим зельем.
Сегодня, помимо перчаток и укутанной в несколько слоев ткани фигуры на ней была и вуаль, прикрывающая все лицо кроме глаз. Испуганных глаз.
— Расскажи мне о родителях, — ласково попросила я.
— Что вы хотите знать? — вежливо уточнила женщина.
— Всё, что ты знаешь, Радна.
— Они были прекрасными людьми. Ваш отец все время работал в лабораториях, он был ученым, а матушка управляла всеми делами семьи, они очень любили вас… я не знаю, что вам рассказать, — развела руками Радна.
А я не знала, как расположить к себе сегодняшнюю, нервную Радну… а потому, накрыла своей рукой беспокойно теребящие край головного платка руки, сидящей напротив меня женщины, чуть сжимаю подбадривающе…
— Одна ты у меня осталась, Радна, ты прости меня за все, я вела себя очень глупо, но теперь все изменится, — пообещала я.
И искренне собиралась сдержать свое обещание.
Меня нервировало, что я не имела понятия, какие именно отношения были у этих Аманты и Радны раньше, но не думаю, что слишком теплые. И скорее всего не по вине Радны.
— Ну что вы, эри, вы просто не понимали, что причиняете боль, вам не за что просить прощения.
— А помните, как мы играли с вами в камешки, — сменила тему Радна.
Не хочет об этом говорить? Что ж…
— Нет, Радна, к сожалению, не помню… сколько мне тогда было?
— Вы были совсем малышка, вам было около семи лет, когда случилась… беда.
— Радна, я не помню, — пожала я плечами. Как же мне побольше узнать о семье…
— Скажи, а опекун был дружен с родителями? — поинтересовалась я.
— Я плохо знаю вашего опекуна, не могу быть уверена, но не помню, чтобы он когда-либо гостил у ваших родителей или они упоминали о нем.
Она нахмурилась, старательно напрягая память.
— Расскажи мне, что случилось, с родителями, — я жалобно смотрела на единственный доступный мне источник информации о семье Аманты.
Радна, сидевшая боком на самом краешке кровати, ссутулилась ещё больше и не поднимала на меня глаз. Если учесть, что кроме глаз там и так ничего не было видно…
— Радна, пожалуйста, расскажи. И сними эту тряпочку, — протянула я руку к кусочку ткани прикрывающей нижнюю часть лица.
Радна дернулась от моего движения, и тут же видимо смутившись своей реакции, неловко дернула ткань. Вырванная с мясом пуговка с оглушительным стуком поскакала по каменному полу комнаты. Мы замерли, наблюдая за её скачками.
— В день смерти ваших родных я находилась на нижних уровнях цитадели в лабораториях. Ваш отец, — Радна сбилась, но быстро поправилась и продолжила,
— ваша друза, несколько лет тратила на мое содержание огромное количество энергии…
Хотя, наверное, надо начать с начала? — ее улыбка вышла жалкой. Я ободряюще кивнула.
— Не знаю как я попала в черную друзу. И не спрашивала, где меня подобрали ваши родители. Они называли меня дочерью, и у меня был неограниченный доступ к силе друзы. Большего мне было и не нужно знать…
Радна ухмыльнулась, и в ее глазах промелькнуло какое-то горькое, злое выражение, — разве что, то…что удочерить и дать доступ можно только тому, от кого уже отказались, кого выбросили умирать без подпитки силы…
Ненависть, исказившая черты её лица, исчезла так же быстро, как и появилась. Возможно, мне лишь показалось это в неярком свете осветительного кристалла?
— В этот раз эксперимент шел несколько дней, меня поместили в кювету с раствором и ввели в кому.
Однажды я очнулась, а вашего отца не было рядом. Не было и его помощников. Это было так странно, — Радна сжала мою руку.
Я видела, как тяжело ей вспоминать, но мне нужна была информация, и нужно было разобраться. Я не собиралась больше плыть по течению жизни, ничего не предпринимая.
— Я поднялась наверх, в жилые уровни, не встретив никого по дороге. Помню, те ощущения… все выглядело как сон, как будто, бреду в этом сне, одна, среди пустых тоннелей и запечатанных дверей…
Главный проход преграждала сеть активированной защиты. Черная друза не была многочисленна, Диаманта, — женщина вздохнула,
