— буркнул он и пошел к транспорту.
— Видел? — спросила Вилка.
— Реакцию базового пионера на тебя?
— Да.
— По сути тоже самое! — хохотнул я. — Стой тут, а я пойду куплю фоточку. Можно?
— Иди, — разрешила она и погладила на прощание по щеке.
Вдохновляет!
— Здравствуйте, дяденька! — обратился я к советскому торговцу порнухой.
Бывает же!
Щурящийся на солнышко дяденька не обратил на меня внимания.
Тьфу ты!
Помахал руками, он перевел взгляд на меня, и я не без смущения проделал совершенно однозначные движения рукой.
Ухмыльнувшись, дяденька кивнул и пугающе распахнул плащ.
Фух — одет в брюки и свитер, а на плаще в прозрачных карманах развешаны открытки.
— «Пять?»
Он кивнул.
Достал полтора десятка разных «моделей», отсчитал офигевшему мужику деньги и показал:
«Люблю я это дело!».
Продавец порнухи несовершеннолетним беззвучно гоготнул и показал мне большой палец.
— На удивление приятный мужик, — доложил я обхохатывающейся у выхода из арки Вилке.
Утерев слезинку, она показала мне большой палец и снова сложилась пополам, закрыв рукой сдавленно хохочущий рот.
— Я очень рад, что тебе весело, — улыбнулся я ей.
— Угу, я знаю, — шмыгнула носом она.
— Однако ситуация на самом деле страшная: подозрительный глухонемой человек торгует порнографией у всех на глазах в любых объемах. Причем качество — потрогай, — выдал Вилке открытку. — Фабричное!
— Большая фотолаборатория или сразу типография, — задумчиво кивнула она. — Пойдем допрашивать инвалида?
— Пойдем допрашивать инвалида, — согласно кивнул я. — А что поделать? Нам он не интересен, нам нужны те, кто выше. Ты его немножко попугай, а я предложу пять тыщ — пусть в Сочи едет, например.
— Это много! — «открыла» она мне глаза.
— Если сможешь сторговаться на меньшее без членовредительства — разницу отдам тебе, на оперативные расходы.
— А давай! — не стала стесняться Вилка, и на ходу вынимая красную корочку пошла к глухонемому.
— Дай позырить! — тихонько простонал Вовка сквозь опущенное заднее стекло.
Отдал ему открытки — ребенку же интересно! — и двинулся за Вилкой, активно жестикулирующей на порнографа:
«…яйца отрежу».
Мощно!
Бледный мужик прожестикулировал:
«Я инвалид! В прокуратуру пойду!»
«Сто рублей!» — пожадничала Вилка.
«Триста!» — от души запросил глухонемой.
Сошлись на ста восьмидесяти, и «ни рублем больше!».
«Товар приходит из Одессы — больше ничего не знаю» — получив оплату, щедро наделил нас информацией глухонемой.
Виталина страшно на него посмотрела, и он разразился длинной «речью» с обилием имен, кличек и должностей — никого старше лейтенанта.
— Пошли, — развернулся я и пошел к выходу из арки, краем глаза глядя как глухонемой смывается через противоположную арку.
— Нужно вызывать БХСС, — предложила девушка разумный путь.
— Усиливаться надо, но по-другому! — одобрил я, выбрав слабоумие и отвагу, и пошел к телефону.
Набрав номер, назвал секретарю Щелокова четыре выданных мне министром цифры, и меня соединили.
— Николай Анисимович, здравствуйте, это Сергей Ткачев беспокоит! — бодро оттарабанил я в трубку. — Я тут целую мафию нашел, Всесоюзного масштаба.
— Что-о-о? — протянул он.
— Организованная преступная группировка по полной программе, — «объяснил» я. — Имеет производство, логистику и сбыт. На всех этапах их злодейства прикрывают коррупционеры маленького ранга на местах. Действуют с особым цинизмом — привлекают к своей деятельности глухонемых.
Подмигнул с любопытством взирающей на меня сквозь закрытую дверь телефонной будки Вилке.
— Кхм…Кхм… — откашлялся министр и робко предположил. — Тебе опергруппа нужна, Сережа?
— В том числе, Николай Анисимович. Но это — мафия! Спрут! Преступный синдикат! Не будет никакого толку, если мы посадим трех-четырех лейтенантов БХСС — хотя и их посадить нужно, вам назвать имена?
— Кхм… — и вправду друг Леонида Ильича — вон как кашляет! — Да, назови. Но… — опомнился он. — Ты уверен?
— Не на сто процентов, — честно признался я. — Но это — в лейтенантах, их нужно проверить, но в этом вы гораздо лучше меня разбираетесь, Николай Анисимович — вон сколько коррупционеров переловили в последнее время.
— Такая у нас работа! — вальяжно поскромничал Щелоков.
— Но в спруте я уверен полностью! — добавил я. — Нужно ехать в Одессу! Немедленно! Иначе коррупционеры на местах все узнают заранее и покажут «Потемкинские деревни». Давайте отправимся через час на Ту-144? Без вас мне никак, Николай Анисимович — спрут может оказаться достаточно огромным, чтобы поглотить и высокоранговых коррупционеров на местах, — продолжил старательно упирать на «на местах» — мол, ты-то тут причем?
— Предлагаешь мне поехать с тобой? Сейчас? На Ту-144? — наконец-то врубился он.
— Да! В Одессу! Накроем мафию за один день — вот народ от такой продуктивности Министра внутренних дел в восторг придет!
Давай, пожилой сибарит, пошевелись немножко, я же не зря тут панику развожу — послезнание!
Помолчав пару минут, министр принял тяжелое для себя решение:
— Давай знаешь как поступим — я тебе удостоверение выдам, скажем, моего личного инспектора по особо важным делам, и товарища из БХСС, и вы с ним все проверите? Я бы с удовольствием на море съездил, но столько дел, — подпустил он грусти в голос.
— Только если «особо важный», значит и номер нужен в дополнение, куда могут позвонить недоверчивые, которым подтвердят — да, у пионера Ткачева есть полномочия перевернуть все местные органы МВД сверху донизу. Обещаю не злоупотреблять, Николай Анисимович. И у товарища из БХСС тоже должны быть полномочия. И вы же не предупредите Одессу о том, что мы прилетим с действительно неожиданной проверкой? — ковал я пока горячо.
Ленивый пень! И отказать нельзя — я ж обычный Советский принц!
— Все будет, Сережа, — тяжело вздохнул Щелоков и вяло предупредил. — Но если сигнал ложный…
— То я по всей строгости отвечу, Николай Анисимович! — соврал я.
Кто мне че сделает? Дед уши надерет?
— Спасибо вам огромное за доверие! Я вас не подведу! Можно мы подождем товарища из БХСС около моей школы? Знаете, где это?
— Считай уже выехал, — соврал Щелоков и сымитировал энтузиазм. — Буду ждать результата!
— Так точно, товарищ министр внутренних дел! — козырнул я, вышел из будки и попал в бережные, но цепкие лапки схватившей меня за плечи Виталины. — Легендарная бумажка типа как у Ришелье достигнута! Поехали Вовку в школу довезем, и туда
