что?
Глава 6: Каким был мой отец?
Домой я вернулась поздно. Настроение хуже некуда. Я устала. Как же устала. Хотелось кричать, рвать, бить посуду. Но я сделала глубокий вдох, потом глубокий выдох и налила себе воды. Надо успокоиться. Все в прошлом. Рон ушел, и больше мы с ним не увидимся. Никогда.
— Мам, все в порядке? — в дверях появился заспанный Зак.
— Ты спал, прости, что разбудила.
— Нет, я не спал! Тебя ждал! Не спал, честное слово!
— Хорошо-хорошо.
Я потрепала сына по кудрявой голове. Сразу стало легче. Когда я видела его здорового и счастливого, мне всегда становилось легче.
— Я люблю тебя, Зак, — сказала я с усталой улыбкой, — всегда помни, что я очень люблю тебя.
— Мам, ну что ты начинаешь?
Зак неловко поежился и уселся за стол рядом со мной. Так, наверное, он голодный. И мне, наверное, полагается быть голодной. Но сил готовить не было… ничего не хотелось, так что я просто достала ведро с мороженым. Кинула Заку ложку.
— Мам, ты серьезно? — рассмеялся сын. — Ты будешь кормить меня мороженым? А как же твои слова про здоровое питание, про то, что если я буду есть всякую ерунду, то не вырасту…
— Ты вырастешь в любом случае, у тебя высокие родители.
Зак взял ложку, и мы начали есть. Сладкое холодное мороженное… Что может быть лучше?! Сын забавно причмокивал и прикрывал глаза.
— Ну ладно ты, — начал размышления Зак, — ты высокая для девочки, но папа? Мой папа тоже высокий?
Я горько усмехнулась. Шея до сих пор болела от встречи с этим самым высоким папой.
— Так что? — торопил Зак. — Ты мало про отца рассказываешь! А ведь я вырасту похожим на него. Правда ведь, похожим?
— Нет, — поспешила я.
— Как это нет?
— Ты вырастешь самим собой, у тебя будет свой характер, свои увлечения… Ты это ты.
— Да это-то понятно, — махнул рукой Зак, — но ведь я похож на него? Похож хоть чем-нибудь? Ты ничего не рассказываешь!
Вкусное мороженое. Оно таяло на языке и вместе с ним таяли воспоминания о сегодняшнем дне.
— Твой отец… — начала я. — Мы познакомились с ним, когда были маленькими. Мне лет десять-одиннадцать, а ему тринадцать.
— Ого!
Я выдохнула. Ладно, да. Заку нужно знать хоть что-то. Нужно, чтобы у сына был этот образ хорошего отца, на которого ему захочется походить.
— Была вылазка, — продолжала я, — опасная вылазка, в которой погибли наши родители. То есть твои бабушки и дедушки, то есть мои родители и родители твоего папы.
— Ты в десять лет осталась сиротой? — ахнул Зак.
— Да, так и было. И я, и твой отец. Мы оба. И нас приютила добрая семья. Взяла к себе на воспитание и твоего папу, и меня. В той семье было двое своих детей. Тоже мальчик и девочка. Так мы стали жить и дружить вчетвером. Мы с папой и те двое детей.
— Весело тебе было!
— Весело?
— Ну конечно! Всегда было с кем играть, с кем болтать…
— Точно, — я грустно улыбнулась, — у нас правда было веселое детство. И приемные родители добрые. Они полюбили нас, как собственных детей.
Перед глазами всплыли лица этих людей. Мои приемные мама и папа… мои приемные брат и сестра. Моя семья. Люди, к которым мне слишком стыдно возвращаться.
— Мам, что дальше? — поторопил Зак.
— Дальше мы выросли. Потом мы с твоим папой поняли, что любим друг друга, поженились и…
— Фу!
— Что «фу»?
— Вы же были братом и сестрой!
— Ты внимательно слушал? Неродными братом и сестрой! Приемными! Из разных семей.
— Все равно. Вы же ну… росли вместе!
— Да, — я съела еще мороженого. — Сначала мы были друзьями, лучшими друзьями на свете. Мы знали друг о друге все, мы веселились, мы играли и защищали друг друга. А потом мы выросли и…
— Да понял, понял я, — закатил глаза Зак, — что дальше-то было?
— Когда мне было семнадцать мы поженились и решили уйти из дома-путешествовать, посмотреть мир.
— Ну?
— Мы ходили по свету, много всего видели… а потом…
Я застыла. Когда же все рухнуло? Почему?
— Мам, что потом? — напомнил Зак. — Что потом-то?
— Потом я забеременела тобой, а дальше…
Мысли крутились слишком быстро. Мы поселились в маленькой съемной комнате. Я забеременела, но все не решалась об этом рассказать, ждала подходящего момента. Все было хорошо, слишком хорошо. А потом… Рон не пришел. Он просто исчез. Я искала его по всему городу, по всему миру! И спустя несколько недель он объявился ночью, стоял-смотрел, как я сплю. А когда я открыла глаза, он просто исчез, выпрыгнул в окно. Сердце колотилось. Я знаю не все. Было в этой истории что-то еще, что-то неизвестное мне. Если он просто хотел меня бросить, он бы не возвращался смотреть, как я сплю…
— Мама! — торопил Зак. — Что дальше было?!
— Что?
— В истории! Ты забеременела, а потом…
Теперь надо переходить к обычной легенде, которую я рассказывала сыну с тех самых пор, как он научился говорить.
— Потом твой отец умер, — закончила я. — Произошел несчастный случай, и мы с тобой остались вдвоем. Дальше ты знаешь, я нашла работу в Управлении, родился ты и вот так и живем с тобой последние десять лет.
Зак скривился, видимо, оставшись разочарованным историей.
— И каким человеком был мой отец? — наконец спросил он то, что давно собирался.
— Каким человеком?
Перед глазами всплыло дикое лицо Рона. Он держал меня за шею и шептал в мои волосы чужим хриплым голосом. Я сморгнула, отгоняя образ. Нет, сын узнает другого Рона. Он узнает человека, которым Рон был когда-то.
— Он был веселым и добрым, — сказала я, — смешно шутил и вечно что-нибудь придумывал.
— Чего придумывал?
— Какие-нибудь авантюры, — протянула я с печальной улыбкой. — Как-то раз, например, мы пробрались на богатый прием, подделав документы, а однажды полетели в поход в горы…
— Полетели?
Проговорилась. Глубокий вдох. Главное сохранять спокойствие, я засунула в рот еще мороженого.
— Пошли, конечно, пошли, — исправилась я. — Короче, твой отец был интересным и веселым человеком, с ним невозможно было заскучать. А еще он понимал меня.
— А дрался? — Зак аж подпрыгнул. — Он хорошо дрался?
— Дрался?
Перед глазами снова появился образ Рона. Теперь на арене. Сломанный нос, израненное лицо, голый торс, мышцы. И он грязный в крови и пыли бежит на врага.
— Так дрался? — поторопил Зак.
— Нет, вообще не дрался, — солгала я.
На самом деле даже мой Рон, друг из детства и человек, за которого я выходила замуж, умел драться. Далеко не так хорошо,
