шарь в реале. И уходи потом точно так же. Можешь счесть это оперативной инструкцией с самых верхов.
Швед выслушал это все с некоторым изумлением, но внешне спокойно. Сумеречный подъезд, надо же... Хотя, в московском офисе Дневного Дозора даже сумеречные этажи есть. И ничего. А тут всего лишь подъезд.
Кондор тем временем продолжал:
- Номера квартиры я не помню, но перепутать трудно: она сразу же как в подъезд войдешь - налево. Не помню не потому, что забыл, а потому что никогда номером не интересовался. И на двери циферки, скорее всего, нет, учти.
- А защита есть?
- Есть, но слабая. Ты справишься без проблем.
- Как называется книга?
- Никак. У нее нет названия. Собственно, в ней ни текста никакого нет, ни картинок - страницы чистые. Но выглядит она старой. Не в смысле ветхости, а в смысле традиций книгопечатания - эдакий солидный фолиант в солидном переплете. Обложка кожаная, с тиснением в виде нетопыря. Застежка металлическая - рекомендую ее не касаться, особенно в Сумраке и голой рукой.
- А в перчатке?
- И в перчатке лучше не касаться. Бери книгу за уголок, за кожу - и в сумку. Обязательно полотняную и обязательно стабилизированную, лучше всего календулой или полынью. Умеешь?
- Умею, конечно! - фыркнул Швед. - Вы уж совсем меня за дерево не держите. И, потом, у меня секретарша - ведьма.
- Секретарша? - похоже, Кондор в очередной раз удивился. - Ведьма - оно, конечно, хорошо... Только будет лучше, если она ничего не узнает. Стабилизируй сам.
- Ладно, - не стал возражать Швед. - Сам - так сам. Время... э-э-э... визита имеет значение? Ровно в полночь, когда силы зла властвуют безраздельно - или когда моей правой ноге захочется?
- Когда будешь готов, тогда и иди. Времени тебе сутки. Завтра встречаемся здесь же, в это же время.
Произнеся это, Кондор неторопливо вынул из кармана пиджака нечто вроде мешочка-кисета, ослабил петлю на горловине и упрятал свой камешек-гипноглиф туда. Кажется, в мешочке хранилось что-то еще, вполне возможно - подобные же камешки.
- Хорошо, - Швед слегка кивнул, ожидая - последуют ли еще какие-нибудь указания или уточнения.
Не последовало. Кондор вдруг нахмурился и уставился куда-то в сторону воды, кажется увидел кого-то на противоположном берегу бухты, на похожей набережной, только без ресторанчиков. Лицо у него стало до крайности озабоченным.
- Не понял! - пробормотал он.
Швед, естественно, тоже повернулся и поглядел в ту сторону, но ничего особенного не увидел. Ну, покачивается на волне катер береговой охраны. Ну, проползла машина в направлении моря. Ну, рыбачок на баркасе перебирает сети. Решительно ничего тревожного!
Он недоуменно повернулся к Кондору, однако стул напротив оказался пуст. И вообще - недавнего собеседника нигде не было видно, ни рядом, ни в отдалении, хотя за такое короткое время никто не успел бы покинуть ресторанчик и пределы видимости даже бегом.
Никто из людей.
Швед вздохнул, покачал головой и потянулся к бокалу с "Гурзуфом".
*** *** ***
Улица Годлевского нашлась на карте именно там, где и говорил Кондор - недалеко от площади Ушакова. От агентства "Рио" туда было рукой подать - минут пятнадцать ленивым шагом. Швед наспех перекусил тем, что нашлось в холодильнике жилой зоны, куда клиентам вход был заказан. Около четверти часа он потратил, накладывая фиточары на синюю полотняную сумку с логотипом магазина "Домовой" (удивительно подходящее для ситуации название!), затем вышел наружу и без раздумий свернул налево.
С Одесской улицы он закоулками поднялся на Очаковцев, дальше прошел сперва по Адмирала Октябрьского, потом по Новороссийской, а за улицей Шмидта Новороссийская заканчивалась и начиналась, собственно, Годлевского.
Улочка эта была неширокая и зеленая. Слева за черной металлической оградой тянулся желтый корпус с балкончиками на верхних этажах, похожий не то на маленькую гостиницу, не то на банальную общагу. Справа вскоре тоже встал похожий корпус, только серый - Швед подумал, что тут расположено либо что-нибудь медицинское, либо что-то образовательное. А сразу за этим корпусом нашелся и дом шестнадцать - симпатичный, двухэтажный, под шатровой крышей, середины прошлого века постройки. Именно такие домики покорили Шведа на Щелкунова - среди похожих прошло его детство, хотя родители жили в обычной пятиэтажной панельке по соседству. А детвора гоняла по всем окрестным дворам без исключения, понятное дело.
Для начала Швед решил обойти дом по кругу. Поглядеть, послушать, оценить ауру. И почти тут же, напротив подъезда, куда было и нужно, ощутил слабые следы магии.
По идее, если вход в искомую квартиру сразу налево, окна левее подъездной двери и есть окна этой квартиры.
Напротив двери Швед задержался.
Правее подъезда на первом этаже был пристроен балкон, опиравшийся на выкрашенные в синий цвет металлические подпорки. Под балконом располагалась дверь в цокольный этаж, к которой сбоку спускалась узкая лесенка. Окна цокольного этажа виднелись и левее подъезда - их отделял от узкого палисадничка невысокий, по колено примерно, железный релинг. Поверх релинга был обустроен наклонный навес, защищающий от дождя. Выше его виднелись два узких вертикальных оконца - теоретически, это было одно окно, почему-то разделенное на две независимых части.
А еще левее таких оконец было аж шесть - три в ряд, а над ними еще три. Нижняя троица по высоте раза в полтора превосходила верхнюю, а оба центральных были раза в полтора шире боковых. И это притом, что любое из этих оконец по отдельности выглядело крошечным, а в сумме они занимали площадь всего одного - правда, довольно большого - окна. Кроме всего прочего, абсолютно все окна прикрывались металлическими решетками с легким намеком на художественность - присутствовали декоративные завитушки. На шестерку окон решетка была большая, общая, а на пару правее - своя на каждое оконце.
Швед хмыкнул и поглядел выше.
Надо всем этим фестивалем окошек нависал довольно широкий балкон; насколько было видно - в квартире выше этажом стояли самые обычные стеклопакеты. Да и вообще, остальные окна в доме выглядели обыкновенно - двустворчатые, с глухими верхними фрамугами и малюсенькими форточками, размером чуть больше книги стандартного формата.
Такие окна и форточки тоже напоминали детство.
Двери подъезда были распахнуты настежь, словно приглашая не тянуть, сразу войти. Швед поразмыслил и решил вокруг дома все же не ходить. Смысла в том все равно особого не было.
Швед повертел головой, оглядываясь - улочка казалась тихой и безлюдной, невзирая на близость к центру. Из тех, на которых встретишь больше автомобилей, чем пешеходов.
Ничьих лиц в окнах он также не заметил, да и большинство окон были заслонены зеленым маревом свежей листвы.
Швед ушел в Сумрак. Исчезли яркие цвета и все звуки. Дом стал выглядеть строже и целее
