мне и моему агенту. В комнате также сидели генеральный менеджер команды и несколько руководителей.
— Я в восторге, что мы наконец-то сделали эту сделку с Денвером.
— Я тоже. И я собираюсь добиться больших успехов в Лос-Анджелесе.
Я повернулся, чтобы посмотреть через стеклянную стену, выходящую на арену, но перед глазами было только красивое лицо Греты.
— В следующем году в это время, здесь будет висеть новый баннер.
Рик громко рассмеялся, хлопнув рукой по столу.
— Вот, это та самая непринужденная уверенность, которая делает тебя таким уникальным.
Он передал мне ручку и протянул руку, чтобы хлопнуть по плечу своего генерального менеджера.
— Мы чертовски рады приветствовать «Молчаливого Убийцу», позвольте мне кое-что сказать вам. Мы…
— Мы можем остаться наедине? — говорю я, обращаясь к залу в целом, не отрывая своего взгляда от Рика.
Обычно, я хорошо разбираюсь в людях, и он мне всегда нравился, судя по нашим коротким встречам. Но, если это из-за него Грета так разочаровалась в спортсменах, то он может стать моим новым самым нелюбимым человеком в мире. Если только он не скажет «да» на то, что я собирался предложить.
— Небольшая беседа только между игроком и тренером.
Все выглядели обескураженными такой просьбой, но руководители, генеральный менеджер и мой агент подчинились, встали и вышли из зала, закрыв за собой дверь. Тренер Рик посмотрел через стол на меня с любопытством, улыбка не сходила с его лица.
— Я знаю, в чем дело, — протянул Рик, наклоняясь вперед, опираясь локтями на стол. — Тебя беспокоит, что, когда ты столкнешься с лучшими игроками в команде…
— Речь пойдет о вашей дочери.
Мужчина удивленно вскинул брови.
— Моя дочь? Грета?
Я медленно кивнул. Это должно было казаться гораздо более неправильным, чем было на самом деле. Но прошлой ночью она была в моих руках, и мое сердце, мое нутро, моя душа знали, что она должна быть моей. Я знал это еще до того, как прикоснулся к ней. Нет такого закона или кодекса между мужчинами, который бы я не нарушил, чтобы сделать ее своей во всех смыслах этого слова.
— Теперь, она — условие контракта.
— Что это значит?
Веселый мужичок средних лет исчез. Вместо него передо мной теперь сидел старый, потрепанный в боях ублюдок, который знал, как перестать нести чушь и быстро перейти к сути.
— Это значит, что если ты хочешь, чтобы я играл за Лос-Анджелес, она — часть сделки. Она наденет мое кольцо.
Мой член пульсировал, а тяжесть в яйцах убивала. Голова гудела, еще и глаз дергался. Неужели я уже становился физически больным без нее?
— И я получу все, что полагается с тем, когда она станет моей женой, — закончил я хрипло.
Рик невнятно пробормотал что-то.
— Я не могу просто отдать тебе свою дочь.
— Вы сделаете это, если хотите заполучить баннер.
Рик откинулся в кресле, сложив пальцы вместе на толстом животе, внимательно рассматривая меня.
— Если ты хочешь, чтобы Грета стала твоей женой, ты должен хотя бы встретиться с ней. А если ты с ней уже встречался, то знаешь, что ее нелегко в чем-то убедить.
Я ничего не стал отвечать. Решил просто ждать.
Этот человек годами уговаривал меня заключить сделку. Я мог бы попросить у него недвижимость на Луне, и он бы это сделал. Я даже начал чувствовать себя виноватым за то, что загнал Грету в угол, но попытался отогнать от себя эти мысли. Как я уже сказал, с первого года жизни я понял, что единственный способ победить — это бороться. Находить средства, чтобы что-то произошло, и добиваться своего.
Рик взял свой телефон, мирно лежащий на столе. Он несколько раз нажал на экран и поднес аппарат к уху.
— Грета.
Даже приглушенный звук ее голоса через динамик заставил мою кровь закипеть.
— Не могла бы ты зайти в главный конференц-зал?
Он послушал мгновение и положил трубку.
— Она здесь? — спрашиваю я, мое внимание уже было приковано к двери, кулаки сжаты в карманах. — Где?
— Грета пользуется тренировочным залом, чтобы заниматься в межсезонье, — спокойно объяснил мужчина.
Мы сидели лицом к лицу за столом, пока через несколько минут не повернулась ручка на двери, и Грета появилась у входа, одетая в белый спортивный бюстгальтер и красные штаны для йоги, а волосы были убраны в плотный пучок на макушке. Она смотрела на нас большими невинными глазами. Ангел переводила взгляд между мной и отцом, когда меня снова охватило враждебное чувство вины, но я быстро прогнал его. Я позволил своей похоти победить. Позволил голоду, потребности и увлеченности ею победить.
— В чем дело? — спросила она, делая нерешительный шаг в комнату.
Рик, выглядящий так, как будто страдает морской болезнью, выдвинул ей стул.
— Присаживайся, пожалуйста.
Грета опустилась в кресло в дальнем конце конференц-стола, и прошла всего секунда, прежде чем она посмотрела прямо на меня сквозь свои густые ресницы, ее соски сразу затвердели в спортивном бюстгальтере. И вот почему я не должен был чувствовать себя виноватым. Когда я поцеловал ее прошлой ночью, было очевидно, что она почувствовала это электричество между нами. Это было интенсивно. Это было правильно. Я не позволю какому-то правилу, которое она установила до нашей встречи, встать на нашем пути.
— У мистера Бентли есть условие для подписания контракта, — сказал Рик, пристально смотря на бумаги. — Ты, Грета. Он хочет, чтобы ты стала его женой.
Постепенно до нее стало доходить, и ее грудь начала тяжело вздыматься.
— Но… что? Нет.
— Иначе, он не подпишет.
У меня начинало першить горло. Мне крайне не нравилось, что она выглядела загнанной в угол. И преданной. Поэтому я напомнил себе, что собирался сделать ее чертовски счастливой. Я собирался доказать, что ее теория о спортсменах неверна, и мы будем жить счастливой, верной жизнью вместе. Это просто препятствие, которое мы должны преодолеть.
— Что я тебе говорила? — выдавила она из себя, словно задыхаясь. — Спортсмены и их блестящие игрушки. Деньги и власть дают тебе все, что ты хочешь, не так ли? — ее взгляд вспыхнул в сторону отца. — То же самое относится и к тренерам, не так ли?
— Грета…
— Я не сделаю этого. Мне все равно, если он не подпишет контракт. Ты не можешь просто выдать меня замуж.
— Ты сделаешь то, что будет лучше для этой семьи, неблагодарная…
— Не заканчивай это предложение, — прорычал я, ибо мне не понравился его раздраженный, предупреждающий тон при разговоре с ней. Мне также не понравилось, что он почти не сопротивлялся тому, что я делал. Я ожидал как минимум получить в
