только от него зависит моя судьба. Поэтому, чудом вырвавшись из кольца окруживших меня парней, которые не ожидали, что я побегу в сторону так называемого дракона, кидаюсь на него, вцепляюсь в китель, заглядываю в глаза.
У меня рост метр семьдесят два, но рядом с ним чувствую себя совсем уж маленькой, хрупкой и беззащитной.
— Пожалуйста… — умоляю его. — Оставьте мне дочку. И тогда я сделаю всё, что от меня будет нужно. Не буду доставлять вам никаких неудобств…
Генерал усмехается холодно.
— Ты и так будешь делать всё, что я тебе прикажу.
— Нет! — мой крик перекрывает музыку и голоса толпы. — Нет! Я не буду жить без неё… И вы ничего не получите!
Он несколько мгновений не отводит от меня взгляд, словно пытается прочитать в глазах, действительно ли я способна на то, о чём говорю.
И, в конце концов, смеётся. А когда мне уже кажется, что меня убьют за дерзость, он касается жёсткими пальцами моего подбородка, приподнимает лицо и собирается поцеловать в губы.
Но я отшатываюсь.
— Ты сказала, что будешь послушной.
— Если дочь останется со мной. Если вы, мастер Варден, — даже не знаю, как запомнила, — дадите мне слово.
— Слово? — выгибает он бровь. — Тебе?
— А кому ещё?
Он ещё раз окидывает меня взглядом и кивает.
— Даю слово. В моём замке, так уж и быть, и для ещё одного рта найдётся место.
— Хорошо, — киваю я. — А теперь отпустите.
— У нас был уговор, — настаивает он.
На что я отвечаю искренни:
— Но не при ребёнке же!
Он вновь недоумённо моргает, словно когда впервые увидел мою дочь. И затем отпускает меня.
— Лувис, — обращается к тому мужчине, что привёз меня, — давай, накорми их, дай нормальную одежду. Они теперь принадлежат мне и должны выглядеть соответственно.
— Конечно, мастер. А что насчёт вашего приказа? Привезти попаданку в ваши покои? Вы ведь предпочтёте её, не созывать наших девушек?
Генерал бросает на меня взгляд. Я не могу скрыть своего страха и отвращения. Это явно ему не нравится.
— Она ведь моя, я всегда успею… Так что распорядись, чтобы для них подготовили комнату. Нужно на одну ночь. Завтра мы уезжаем. А для меня и моих ребят приведи самых красивых… Мы уж как-нибудь разберёмся.
Кажется, план Лувиса провалился.
Какая-то женщина вызывается устроить меня с Пелагешей. Я крепко-крепко обнимаю дочь, а саму трясёт. Пронесло… Но только в эту ночь.
Глава 5
Нас выводят на улицу. Мороз щиплет за щёки и нос. К полной женщине, что идёт с нами, присоединяется ещё одна высокая и худая. Обеим лет по сорок, обе с каким-то тяжёлым настроением. Та, что выше, вцепляется в меня и буквально заталкивает в один из домов, что окружают большое здание, где проходило пиршество.
— Мама, тот мужчина… он тоже медведь?
— Что?
— Ну… как папа…
Мы оказываемся в довольно уютной деревянной избе. Большая печь, разукрашенная красными и оранжевыми узорами источает тепло. На ней пыхтит несколько глиняных кастрюль. На полу рядом что-то вроде матраса. Похоже на большой плоский мешок, утрамбованный сеном. Рядом скамья, на ней ведро с водой, лохань и ковш. Рядом с окном стоят сундуки. Везде много плетёных и вязаных мелких вещей, что придают этому нехитрому месту уют.
Я отпускаю дочку на пол, но ответить ей не успеваю. Полная женщина машет руками:
— Да какой он медведь… Дракон — он и есть дракон. Оборотень. Страшный человек был бы, если бы был человеком.
— Не надо, — я выпрямляюсь и снимаю с себя шубу, — говорить, какой он плохой. Это наш господин.
Женщины заметно удивляются.
Дело, конечно же, не в том, что я испытываю к Вардену симпатию. Если иного выхода не будет, если всё же придётся уехать с ним, принадлежать ему, пусть дочка не слышит о нём всякие гадости, не пугается заранее.
Я даже про её отца особо ничего плохого старалась не говорить. Мои обиды, это только мои обиды, а Пелагеша тут совершенно ни при чём.
— Если он так нравится тебе, — кривится высокая женщина, — отчего с ним не пошла? Глядишь, и моей дочери не пришлось бы терпеть…
Я на это ничего не отвечаю. Во всём, что здесь происходит, моей вины нет. И жертвовать собой я уж точно не собираюсь. К тому же там не один генерал, а целый отряд остался на ночлег. Они теперь — новая власть. Не знаю, что произошло, да и в последнюю очередь это меня волнует. Лувис даже не попытался мне помочь, тут же отдал, надеясь умаслить. И с моей дочерью поступил бы так же.
Так что каждый сам за себя.
— Вы хотите, чтобы я поговорила со своим господином? — окидываю их строгим взглядом. — Не стоит тут болтать…
Да, я всего лишь наложница. Так предполагается, насколько я понимаю. Но так же я — редкость в этих краях. И подарена генералу как признак покорности этого селения, как трофей. Так разве могут они себе позволить меня оскорблять?
Женщины это понимают. Видно, хуже боятся сделать. И даже особенно раздражительная женщина смыкает губы поплотнее и показывает мне, где и что.
— Сторожить тебя будут по двое. Бежать и не думай. Здесь рядом нет других поселений. И нет ничего, кроме снежной пустыни с одной стороны и леса с волками да медведями с другой. Анежка, сама справишься? Не могу на эту смотреть… — она передёргивается напоказ.
Полная женщина, приятная на вид, кивает.
А я даже радуюсь. С одной легче будет сладить.
— Анежка, значит, вас зовут? — я слегка кланяюсь, чтобы поприветствовать нормально. — А я Варвара. Дочка моя — Пелагея.
Она кивает и как-то расслабляется. Хотя ей и без меня явно есть из-за чего переживать. Генерал перепугал всё поселение. Но скорее всего этот визит для него — лишь привал на время пурги. Едва ли он собирается учинять резню, ведь война, как я поняла, закончилась.
— Ты слишком уж спокойная… Из другого мира… И сразу командуешь! — в отличие от другой женщины, в её тоне больше искреннего удивления и любопытства, чем злости.
— А что такого? — отмахиваюсь я и переключаюсь на дочь: снимаю с неё куртку и обувь.
— Можно посмотреть? — спрашивает Анежка. — Вам дадут другую одежду. Чтобы не отличаться. Но эту с собой генерал, наверное, пожелает забрать. Как доказательство, что вы из другого мира. Чтобы гостям вас показывать…
— Как обезьянок наряжать? — почему-то падает с губ.
Пелагеша хихикает, это ей кажется забавным. Мама-обезьянка вытанцовывает в старых джинсах перед гостями своего господина. А у меня в
