этот парень не расколется даже под пытками. Таким он был во времена наших совместных плаваний… – он негромко вздохнул, мимолетно погружаясь в ностальгию, затем продолжил, – На судне он всегда старался показать себя дерзким и отчаянным головорезом, но я всегда понимал, что хитрости в нем куда как больше, чем во всех моих чертях вместе взятых. Думаю, да, он выманивает нас, только не понимаю, с какими целями. Почему сейчас? Ведь несколько лет мы о нем ничего не слышали, а выставка у Влада уже не первая… Ах, жаль, у нас нет никого, кто бы знал моего бывшего старшего помощника, кого можно было бы спросить!..
– Нет никого? – Эрик, на мгновение сжав губы, медленно, задумчиво повел подбородком из стороны в сторону, – Да… если бы был человек, который когда-то работал с Чеславом и знает все его замашки…
– Человек, который может быть за что-то на него зол, настолько, что расскажет нам, чего ждать от этого оборотня и как с ним справиться… – Татьяна, улавливая на ходу мысль мужа, закусила губу. Она знала, что человек, о котором идет речь, существует.
Знали это и все остальные и, судя по всему, совершенно не одобряли предложенную кандидатуру.
– Нет, – Роман, первым выразивший всеобщий протест, нахмурился и упрямо мотнул головой, – Нет, к нему обращаться мы не будем.
– Это самая глупая мысль, которая только могла прийти вам в головы! – поддержал брата Людовик, – Он хитер не меньше Чеслава, он наверняка потребует взамен что-нибудь трудновыполнимое или, во всяком случае, не полезное для нас!
– Да уж, додуматься надо, – Владислав, тоже сообразивший, о ком идет речь, негромко вздохнул, – Обратиться к нему – это все равно, что открыть корзину с ядовитой змеей. Он не должен даже знать, что у нас есть какие-то проблемы, пусть себе сидит в подполе и считает, что у нас все хорошо! Справились с ним – справимся и с Чеславом, если придется.
– А вот я «за», – Чарли, с великим вниманием выслушавший все предложения и возражения, легко пожал плечами и, уложив руки на стол, попытался объяснить свою позицию, – Не скажу, что после того, как мастер едва не отправил меня к дьяволу, я буду рад общаться с ним. Не скажу, что вообще являюсь его горячим поклонником – благодаря ему я пострадал не единожды, в том числе и от рук Чеса. Но если надо что-то выяснить об этом оборотне… В конце концов, пусть он и обессилен, Альберт не перестал быть одним из самых великих магов современности! Глупо держать под рукой книгу, где может найтись нужный ответ, и не заглядывать в нее.
Роман устало протер лицо руками. Мирно начавшаяся беседа, непрекращающийся спор на тему Анри, как-то стихийно переросла в серьезное собрание, обсуждение важных проблем и, что было еще более неприятно – во вполне основательную дискуссию о не менее основательных делах.
Обращаться к Альберту юноше не хотелось. В свое время от этого мага они натерпелись очень, даже слишком много, едва-едва смогли вздохнуть свободно, после того, как упекли его в подземелья Нормонда, а теперь трое из них и в самом деле предлагали открыть банку с червями.
– Чтобы с ним беседовать, его надо привести сюда, – Людовик, не читающий, но угадывающий мысли брата, окинул оппонентов пасмурным взглядом, – Не будем же мы спускаться к нему в подпол, – там сыро и, по свидетельствам Татьяны, довольно неуютно, поэтому беседа там не склеится. Развалиться сразу же.
– А мне за столом не нужен этот узник подземелья, – виконт сморщился, словно проглотил лимон, – И вообще, после той памятной дуэли, я с дядей предпочитаю не иметь никаких дел! Дяди – это вообще очень подозрительный народ, чуть что зубы на нас точить начинают. Не в обиду, Рикки. Кстати! – он внезапно оживился и, даже несколько повеселев, пристально уставился на немного опешившего от такого внимания мужчину, – Ты у нас еще не высказывался. Давай, реши спор одним своим веским словом, а то нас пока трое на трое. Как-то даже неудобно, что перевеса нет.
– Я думаю, – мужчина, давно привыкший не обижаться на глупые высказывания племянников, потер переносицу, – И думаю, что спросить совета у Альберта можно… но не вижу в этом смысла. Я сам долгое время полагал, будто знаю Чеслава, называл и считал его своим братом, но… Как выяснилось, совершенно его не знал. Альберта Чес предал, значит, и перед ним лишь играл какую-то роль, а в свете того, что рассказал Винсенту Анхель, можно смело сделать вывод – этих ребят толком не знает никто, и о том, что у них в головах, можно только догадываться.
– А Альберт умеет читать мысли… – Татьяна, которой многократно упомянутый маг приходился родным отцом, скромно опустила очи долу и негромко вздохнула, – Да и вообще… Если он изучал ворасов, может, он и Чеса изучал? Альберт ведь тоже постоянно играет какие-то роли, сложно сказать однозначно, что у него на уме. Возможно, как Чеслав играл с ним, так и он играл с Чеславом…
– Ладно, – Роман, как самый ярый противник общения с плененным магом, принимающий на себя в связи с этим главенствующую роль среди прочих противников сего, гордо выпрямился на столе и очаровательно улыбнулся, – Хорошо. Тогда я предлагаю компромисс. Мы поговорим с Альбертом, если, конечно… Винс тоже поддержит это решение. Кто-кто, а он-то лучше должен знать его! Нам он не родной дядя, а ему все-таки правнучек!
– Я не за такой компромисс, – Людовик фыркнул и, упершись одной ногой в стол, слегка качнулся на стуле, – Я за другой. Если мы говорим с Альбертом, то я буду обучать Анри магии и дальше. Если вокруг начинается всякая такая вот… чехарда, мальчик просто обязан знать, как защитить себя! Кто знает, когда Чеславу или Анхелю вдруг придет в голову перейти в атаку…
***
Анри остановился возле знакомой двери и, негромко вздохнув, уверенно постучал. Он, маленький ученик мага, привыкший черпать знания о так интересующем его колдовстве отовсюду и всегда, уже давно понял, что человек, обитающий в этой комнате, может быть прямо-таки кладезем полезных знаний. В комнате его паренек бывал нередко, иногда даже в отсутствие самого ее хозяина, и совершенно точно знал – если дверь закрыта, хозяин комнаты чем-то очень занят. И, как показывала практика, этим «чем-то» чаще всего оказывались неимоверно интересные магические эксперименты.
Он постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. В том, что ругать его за такую вольность не будут, он тоже был уверен.
В комнате, за столом, расположенным возле окна, сидел прекрасно
