густыми едкими туманами: таковы уж особенности местного климата. И на второй же туманный день у меня начался какой-то нехороший сухой кашель.
Вердикт сэра Персиваля, лучшего целителя Белой Розы, был скор и однозначен:
— На юг, дорогая леди. К солнцу, теплу, морским купаниям и длительным пешим прогулкам, которые так необходимы женщине в подобном положении. Не будем рисковать. Здешний Сиреневый туман вашим лёгким противопоказан. Вернётесь после первых морозов, когда он исчезнет окончательно. Если климат Терраса подойдёт вам и детям — оставайтесь там, сколько сможете; но ближайшие три недели вам здесь делать нечего.
И Мага, негодник, тем же вечером высверлил портал по маршруту «Дом родной, Тардисбург — башня, Эль Торрес». Чтобы мне не трястись в дороге несколько дней, а сразу р-раз — и там. Надоело гостить? Р-раз — и дома! Не учёл только, что тот же Персиваль предупредил: порталы не слишком полезны для беременных. Один-два перехода в месяц, не больше, по необходимости. Так что сделать «р-раз» столько, сколько хочется, увы, нежелательно.
Конечно, весь последний вечер дома я бурчала и нудела, собираясь на так называемый отдых, как на войну, и все у меня ходили в виноватых; впрочем, на мордашках Машки и Соньки читалось снисходительное: «Ладно, мам, если тебе так легче — ругайся, мы потерпим».
— Да-а, — сказала я тогда в сердцах, едва не обжёгшись чаем «на дорожку». — Вы-то остаётесь…
— Звезда моя, я понимаю, что тебе очень не хочется нас покидать, — нарочито кротко отозвался мой супруг, пододвигая ко мне ближе пиалу с любимыми орешками. — И догадываюсь о самой главной причине. Но не забывай…
Со вздохом я положила ладонь на живот. Ну да… не забываю. Придётся потерпеть.
— Сама понимаешь, маги-погодники тут не помогут, — продолжал он. — Масштаб слишком велик. Придётся ждать, пока туманы не сойдут сами. Однако — тебя ждёт море, Ива! Ты же так любишь море! А оно ещё тёплое в это время года, купайся на здоровье. К тому же, отец сообщил, что на случай непогоды обустроит для тебя бассейн с морской водой и с подогревом, как в загородном доме у Ника…
Я чуть орешком не поперхнулась.
— Так Ник уже вернулся? Один?
— Представь себе, не один. С Элли. Она с удовольствием согласилась погостить в Эль Торресе; всё-таки в Ильтариуме[7] ещё очень мало магии, потоки из межмирья просачиваются постепенно. В идеале её малышам лучше бы родиться в Гайе, как и нашим…
Он мягко улыбнулся.
А у меня потеплело на душе.
«Нашим…»
Незадолго до отъезда из фамильного замка Мага твёрдо выговорил мамочке, надоевшей своими беспрестанными напоминаниями о том, что его непутёвая супруга ожидает детишек неизвестно от кого.
«Мама, говорю тебе в первый и в последний раз: для меня дон Васюта не неизвестно кто, а бывший муж Ивы, такой же законный по устоям Гайи, как и я. Пусть они и расстались, но я всегда рад видеть его в своём доме. Он достойный человек и не раз в бою прикрывал мне спину. Нападок на него и на Иоанну я больше не потерплю. Довольно»
Ох, как её тогда перекосило! Но затем сработала привычка — не строить гримас, от которых по лицу разбегаются мимические морщинки. Однако со слухом у неё оказалось всё в порядке. Ведь в голосе своего младшенького, которого она привыкла безнаказанно осыпать попрёками, нынче отчётливо лязгнул металл — точь-в-точь, как у папеньки Теймура, когда тот особенно сильно гневался; и дай Божечка, чтобы гнев тот был направлен не на неё, а на кого-то другого!
Как она тогда сдержалась и не закатила истерику — до сих пор удивляюсь.
«Просто у наших детей будет два отца, вот и всё, — терпеливо добавил мой супруг. — Ты хорошо знаешь такие семьи. Да и сама когда-то могла…»
Он не договорил. Донна Мирабель пошла красными пятнами и поспешила ретироваться. А я… не стала выпытывать, в чём это мой ненаглядный уличил матушку. Возможно, не так уж безразличен ей был жених, от которого она когда-то сбежала, не буду гадать. Главное, что своё веское слово муж сказал. Помогло.
…Тогда я наивно надеялась, что у донны хорошо не только со слухом, но и с памятью. И не знала, как пригодится мне моё фирменное терпение в ближайшие недели. Так что было с чего кукситься, отправляясь к родственникам.
Но ничего, главное — Элли, Элли вернулась! Вот кому я безусловно рада! Маге-то что, он вместо меня остаётся «на хозяйстве», помогать девочкам в первых уроках магии; поэтому некому быть буфером между мной и свекровью. Зато явилась моя палочка-выручалочка! Тогда… живём.
[1] См. Сороковник, Книга 4.
[2] Каэр Кэррол — фамильный замок рода Кэрролов. Сэр Майкл Джонатан Кэррол младший — паладин-целитель, один из наставников нашей героини. См. Сороковник, Книга 1.
[3] Иоанна-Ива-Ванечка ожидает малышей от Васюты, своего первого Наставника в Гайе. Вместе они были недолго; и так уж получилось, что в те дни Ива из-за давнишнего проклятья абсолютно не помнила Магу, когда-то любимого и отца своих дочерей. А Васюта, наконец, смирился с тем, что больше никогда не вернётся в свой мир, к потерянной Любаве… В общем, встретились два одиночества. А потом, за четыре книги, они вернулись, наконец, к своим настоящим парам.
Мага же к факту беременности любимой отнёсся спокойно. «От моей женщины все дети — мои». Такая установка свойственна некромантам этого мира: дети даются им очень тяжело, а потому ими весьма дорожат.
[4] Ага, один глаз у донны Мирабель карий, другой зелёный. По-научному этакая разноглазость и называется гетерохромностью.
[5] Злобная карга, до сих пор обитающая в потустороннем Эль Торресе. См. Сороковник, Книга 4.
[6] Было и такое. Попав под якобы случайную стрелу, наша героиня практически умерла. Пока душа её металась по Царству Мёртвых, тело в реальном мире пытались оживить. Реанимация заняла минут пять-шесть, а в мире ином прошли почти сутки, за которые Иве-Иоанне чего только не довелось свершить… В том числе и спасти погибшую когда-то от тоски
