Видно, раз в пять-шесть месяцев у них происходит своеобразная пересменка наблюдателей.
— И что сделали мы?
Сергей улыбнулся этому «мы», а профессор почувствовал себя мальчишкой, хотя на самом деле был лет на двадцать старше Сергея.
— Мы, — Сергей сделал акцент на этом слове, — стали в ответ следить за ними, за расположением их кораблей. В общем, так долго продолжаться не могло, руководство сильно нервничало. Да и как тут не нервничать, когда знаешь, что под боком десяток космических инопланетных кораблей, наблюдающих за тобой.
— Я удивлен, что не объявили военное положение.
Сергей в ответ очень странно посмотрел на профессора и молча отхлебнул чай.
— В итоге разработали операцию. Мы засекли точное местоположение всех десяти кораблей. Одни ребята соорудили специальный заряд, который создает силовое поле и выводит из строя оборудование, использующее любое излучение, электрическую энергию или даже батарейку. Ну и шмальнули в космос всем этим.
— Подождите… десять кораблей? То есть Гедиок…
— Не единственный, вы хотели спросить? Да! Всего ровно десять инопланетян и все живы и здоровы. Немного проблем вышло, кстати, именно с Гедиоком, поэтому мы точно знаем, что это он. К нему реально долго не могли подлететь, целых две недели. За это время он и наплодил со страху своих прощальных посланий.
— Две недели?
— Профессор, вы теперь все время будете все переспрашивать?
— Я?
— Ну вот опять, — засмеялся Сергей, — я понимаю, информация шокирующая, но вы же «чистый» ученый, должны уметь воспринимать научные новости и открытия спокойно.
— Вы меня передразниваете? Имеете право, конечно. Но я не могу до конца понять — зачем все это?
— Да все просто, профессор. Представьте, что пропал сигнал от десяти кораблей. Сразу. Чтобы вы подумали?
— Ну, предположить выход из строя всех экипажей, находящихся на разных орбитах и в разных точках одной звездной системы не логично.
— Правильно. Так подумали и наши аналитики. Одновременный выход из строя не может быть не замеченным. И не может не привести к понимаю, что их раскрыли. И пришельцы точно знают, что мы знаем о них. И теперь ход за ними. Они должны среагировать, и мы готовимся к любым возможным реакциям, вплоть до боевых действий.
— Так все серьезно?
— Все очень серьезно. Поверьте. Проблема в том, что мы не можем разговорить пришельцев. Если бы нам удалось получить от них информацию, мы бы, возможно, знали, чего нам стоит ожидать. Посольства с другой планеты или военный флот и реальных звездных войн? И потому ваш перевод это не просто удача. Это огромный подарок судьбы.
— То есть мы фактически сейчас на пороховой бочке?
— Да, профессор. И я вас зову попробовать хотя бы удлинить шнур от заряда, если невозможно совсем разминировать эту самую бочку.
Эпилог
Профессор смотрел на первого в своей жизни инопланетянина. Высокий, заметно выше среднего человеческого роста, где-то 190–195 сантиметров. Он выглядел как обычный человек. Только немного худоват и со слишком бледной кожей. Волосы темные и коротко острижены. Возможно, его постригли уже здесь, на базе, до которой профессор летел из Новосибирска часа четыре. Правда, Константин Алексеевич так и не понял, где она находится, или хотя бы в каком регионе. Иллюминаторы самолета были закрыты, как и окна в машине, которая доставила его сюда.
— Какие у них длинные пальцы, — заметил профессор стоящему рядом Сергею.
— У них конечности немного длиннее наших, но тоньше. Если он встанет, вы заметите. Длина его рук бросается в глаза.
— Да… А так, человек человеком
Сергей усмехнулся и ничего не ответил. Профессор продолжал молча наблюдать за пришельцем.
Какая же судьба у этого… Профессор запнулся, не зная, как обозвать инопланетянина. Его мозг подсказывал слово «человек», но профессор сразу откинул эту идею. Ему нравилось, он даже наслаждался мыслью, что смотрит сейчас НЕ на человека.
— Макеотянин! — вдруг громко сказал профессор.
— Простите, что? — уточнил Сергей.
— Вы дали им название? Как их можно называть? — переспросил профессор.
— Хм. Инопланетяне, пришельцы, как мы их там еще называли?.. — не мог вспомнить Сергей. — Туземцы! Точно. Туземцы! — прямо радостно воскликнул Сергей. — В основном ребята из центра говорят «туземцы».
— Макеотяне! Мне кажется, это лучше звучит и уж точно не будет земных ассоциаций.
Персоналу «центра», как называл это место Сергей, удалось для разъяснения бытовых вопросов наладить с пришельцами контакт с помощью языка жестов. Сергей рассказал, что земные туалеты произвели на них невероятное впечатление. Видно, устройства обслуживания отходов на их планете совершенно иное.
— Он махнул рукой. Кого-то зовет?
— Да. Когда им что-то нужно, они просто машут рукой в экран, и кто-нибудь из персонала приходит и уже уточняет, что им требуется.
И действительно, в комнату вошел один из сотрудников. Макеотянин несколько раз потрогал себя по животу, потом показал рукой на рот. «Хочет есть», — сразу догадался профессор.
— А что они едят?
— То же, что и мы. Любая наша пища им вполне подходит и даже нравится. Им понравились говядина и морковь. А вот наши яблоки для них новинка, видно, на их планете фруктов с подобным вкусом нет. Троим из них они не понравились, остальные уплетают за обе щеки. Едят довольно много. Сказывается высокий рост и очень ускоренное пищеварение. Прием пищи не реже шести раз в день.
Профессор нервничал. Буквально через пару часов ему предстоит провести первый диалог, задать первый вопрос первым пришельцам на Земле. Если, конечно, они первые.
До этого сколько бы люди ни пытались с ними заговорить, макеотяне не произнесли ни звука. В центре даже появилась идея, что на этот счет у пришельцев есть своеобразная инструкция, чтобы не дать возможности людям понять и расшифровать их речь. Их селили вместе, группами, но в итоге остановились на варианте одиночного размещения. Так просто удобнее за ними наблюдать. Но ни разу ни один из них не произнес ни одного слова. Хотя против языка жестов они не сопротивлялись и охотно его использовали для выражения своих желаний.
И вот время настало. Профессор, Сергей и еще один ученый из центра вошли в комнату к Гедиоку. Профессору казалось, что у него трясется внутри все, что только может трястись. Гедиок встал и молча наблюдал за вошедшими людьми. Константин Алексеевич начал по плану, который они разрабатывали последние два дня. Он протянул Гедиоку руку и произнес на макеотянском языке:
— Гедиок. Привет тебе.
Тот подпрыгнул, выпучил глаза и вдруг упал.
— У него обморок, — как-то слишком спокойно произнес Сергей.
Гедиок пришел в себя через пару минут. Он сразу резко вскочил, оттолкнул медика, который уже успел ворваться в комнату, и
