не удалось расшифровать ни строчки. Ни слова.
Сергей вдруг резко выпрямился в своем кресле. Его глаза сильно изменились. Профессору показалось, что они стали просто огромными и черными. Эти глаза смотрели прямо на него, и он почувствовал, как леденеет. Во рту стало сухо.
— Где вы взяли алгоритм расшифровки? — резко и громко спросил Сергей, не сводя глаз с профессора.
— Я же уже говорил… я… я не понимаю…
— Может, вам его специально подбросили? Или это ваша личная находка? Отвечайте!
Голос Сергея звучал звонче и звонче.
— Нет! — в ужасе прокричал профессор. — Я ни о чем таком не в курсе. Я сам не знаю, как это сделал. Мне никто ничего не подсылал.
И вдруг профессора отпустило. Страх улетучился так же внезапно, как и начался. Только сейчас Константин Алексеевич краешком глаза заметил, что второй, напарник Сергея, находится у него за спиной и прячет в карман какой-то небольшой предмет, размером с зажигалку.
Профессор чувствовал, как его немного трясет. Он не мог понять, что происходит. Ему показалось, его сейчас стошнит.
— Он реально не понимает, — сказал Сергей напарнику.
— Вижу, — коротко ответил тот, — Он чист, это точно.
Сергей молчаливо кивнул головой и повернулся в сторону профессора. Его глаза стали обычными, и Константин Алексеевич заметил их зеленый оттенок, хотя еще мгновение назад он мог поклясться в том, что они черные.
Сергей внимательно посмотрел на профессора и улыбнулся. И это была самая обворожительная улыбка.
— Профессор, а не угостите ли вы нас чайком, а?
***
Константина Алексеевича все еще потряхивало. Он глотал чай большими глотками, держа чашку обеими руками и не замечая при этом, что чай довольно горячий.
— Константин Алексеевич. Если мы вас напугали, то приношу свои самые искренние извинения. Но мы должны были убедиться.
— Убедиться в чем? — довольно резко спросил профессор.
— Поймите, ставки высокие, и мы не можем до конца быть ни в чем уверены. Как бы это банально ни звучало, но речь идет не только о национальной безопасности, но и о безопасности всего человечества.
Профессор что-то пробурчал себе под нос, делая очередной глоток горячего чая. Сергей, видно, решил не обращать на это внимания.
— Нам надо с вами пройти несколько формальностей, чтобы я мог рассказать вам все дальше, — продолжил Сергей, отхлебнув из чашки. — Если, конечно, вы не против?
— Не против чего? — уточнил профессор.
— Сотрудничать с нами. Мы убедились, что вы чисты. — Профессор так и не понял, что это значит. — ФСНК хочет пригласить вас поработать в одном проекте. Ваши знания и способности нам бы очень пригодились.
— Сомневаюсь, — скромно проговорил профессор.
— Не сомневайтесь, — ответил Сергей. — Константин Алексеевич, вы так и не поняли главное.
— Что?
— Вы сделали гениальное открытие. Но это не поимка сигнала. Это созданный вами, — Сергей стал чеканить каждое слово, — уникальный алгоритм расшифровки инопланетного языка. Наша команда пришла в восторг, когда изучила вашу методику. Неужели вы действительно сами не заметили, что на самом деле открыли?
Профессор молчал и долго обдумывал последние слова Сергея. Ему было приятно, что его работу высоко оценили, но стыдно, что он увлекся историей Гедиока и полностью упустил свой «уникальный алгоритм».
— Наверное, я вынужден отказаться, — наконец произнес Константин Алексеевич.
— Почему? — Сергей, как уже понял профессор, всегда очень краток.
— Как бы это сказать… А… пофиг…
Даже Сергей улыбнулся сленговому словечку, вылетевшему из уст интеллигентного профессора, а тому опять стало неловко, и он почти скороговоркой выпалил:
— Я человек научного склада. Приверженец чистой науки. Понимаете? А тут эти ваши шпионские штучки и все такое. Да и ваши методы… — профессор тяжело вздохнул, вспоминая сегодняшний допрос, — не вызывают у меня доверия, скажем так.
Сергей молча его выслушал не перебивая. А Константина Алексеевича уже понесло.
— Знаете, Сергей, наука всегда, конечно, была под колпаком у правительства. Но никогда, даже в непростой истории нашей страны, не создавали специальный научный контроль. Кому вообще пришла эта идея в голову? У нас что, мало силовых ведомств? Мало разведок, служб безопасности и иже с ними? И вот еще и ФСНК. Специальный надзор за учеными. Ну, конечно, нашли главных злодеев.
Сергей молча встал и подошел к профессору. Константину Алексеевичу показалось, что он сразу уменьшился в размерах на своем кресле. Сергей молча протянул руку к профессору и вывел на нее фотографию из своего видеофона. На ней спиной к ним сидел какой-то высокий мужчина.
— Кто это? — спросил профессор.
— Это? — переспросил Сергей, — А это ваш Гедиок.
***
Профессор долго молчал, пытаясь осмыслить услышанное.
— Как это?
— Очень просто. Гедиока спасла наша космическая команда. И он доставлен на базу. Сюда. В Россию.
— В Россию? — промямлил профессор.
— А что вас удивляет? Мы стали первыми, хотя проект носит международный характер и в команде есть представители многих стран.
— И вы его поймали?
— Что значит «поймали»? Мы его спасли. Долго искать, правда, пришлось. Но ничего, главное, успели. Он, как видите, жив и здоров.
— Здоров, — повторил профессор.
— Ну что, хотите с ним встретиться?
— С кем?
— Как с кем? С Гедиоком, конечно.
— Я?
— Ну, я-то уже с ним встречался. Речь идет о вас. Или вдруг проснувшаяся ненависть к ФСНК не позволяет?
Профессор громко вздохнул и понял, что проиграл. Проиграл полностью и окончательно, потому что никогда он не сможет отказаться от встречи с первым инопланетянином на Земле.
— Подождите, — вдруг почувствовал подвох профессор, — а как вы поняли, если не могли до этого расшифровать сообщения, что Гедиока в принципе требуется спасать?
— Ну как поняли. Это ведь мы его и подбили. И вывели всю технику из строя.
— Вы? Как это? Зачем?
— Ну, профессор, вы как ребенок, ей Богу. Ладно, слушайте. Я ведь правильно понимаю, наше сотрудничество можно считать состоявшимся фактом?
Константин Алексеевич быстро махнул головой, и Сергей снова улыбнулся и начал рассказывать.
— Мы следили за пришельцами несколько лет. Последние два года плотно работаем над этой темой.
Два года, подумал профессор. Два года. А он-то считал себя первооткрывателем внеземного разума.
— Сигналы мы отлавливали очень четкие, но не могли их расшифровать. Сейчас, уже после сообщения Гедиока, мы понимаем, что сигналы имели сложную систему кодирования.
Сергей сделал паузу, словно ожидая какой-то ответ от профессора. Не дождавшись, продолжил.
— Полтора года назад создали специальную команду, которая по силе и частоте излучений сигналов сумела определить примерные точки в пространстве, откуда они могли исходить. Мы сильно удивились, когда поняли, что на самом деле в Солнечной системе находится с десяток инопланетных кораблей.
— Ого!
— За полтора года они трижды меняли количество, часть кораблей исчезала, зато появлялись другие.
