— Кроме того, я бы купила его, чтобы надеть в канун Нового года, но мне особо некуда идти, так что в итоге я всё равно его не надену.
— Это кажется совершенно несправедливым.
Она улыбается мне в ответ идеально ровными белыми зубами и полными губами. — Я согласна.
— Кто следующий? — Одна из кассиров за прилавком машет рукой.
— О, это я. — Она делает шаг вперёд.
Кассирша на другом конце махнула рукой. — Следующий.
Я киваю, проходя мимо девушки. Она оглядывается на меня через плечо. — Что же, было приятно с тобой поговорить.
— Да. — Я поднимаю брови. — Надеюсь, твоей маме понравится шарф.
Затем я прохожу в конец, протягивая кассирше бирки, которые я оторвал от одежды.
— Это всё?
Я оглядываюсь на женщину. — К сожалению, да.
Глава 4
Лэйси
Я бы хотела быть такой женщиной, которая, когда симпатичный парень с прессом Ченнинга Татума флиртует с тобой всё время, пока ты стоишь в очереди, скажет: "Эй, что ты сейчас делаешь? Не хочешь перекусить крендельками на фудкорте или, может быть, пиццей «Сбарро»11? Кусок достаточно большой для двоих". Но я не была такой смелой с тех пор, как три месяца назад из меня выбили дух. Я удивлена, что мне удалось добиться приличного флирта. Я думала, его тоже выбили из меня. Но разговаривая с симпатичным парнем в очереди, я почти снова почувствовала себя прежней, уверенной в себе. Почти. Тот факт, что я согласилась бы на «Pretzelmaker»12 вместо настоящего свидания, показывает, над каким эмоциональным уровнем я сейчас работаю. Я стала женщиной, которая говорит: "Ну, было приятно с тобой поговорить", и заканчивает разговор. С такими темпами я останусь одинокой на вечность. И даже не на обычную вечность, а вечность из фильма «Площадка»13 — ВЕЧ-НО-СТЬ.
Да, именно столько я буду одинока.
Возможно, всё было бы по-другому, если бы я закончила оплачивать покупки одновременно с ним, и мы могли бы выйти вместе. Но, конечно, он был очень быстр, а я очень медлительна. Моя кредитная карта выбрала именно это время, чтобы не сработала магнитная полоса. Все пятнадцать цифр на моей карте пришлось вводить вручную… дважды, так как в первый раз это сделал ребёнок, который всё испортил.
Я поспешно выхожу из магазина одежды, оглядываясь по сторонам, но мужчины уже нет. Мои плечи опускаются, и я разочарованно выдыхаю. Я бы хотела, чтобы он попросил мой номер телефона или предложил сходить куда-нибудь, но он этого не сделал. Так что я думаю, что всё и так ясно — я съедаю всю пиццу «Сбарро» в одиночку.
Я сжимаю ручки своих пакетов с покупками и иду к эскалатору. Думаю, «Bath and Body Works» находится на нижнем уровне торгового центра. Лосьон — вполне подходящий подарок для моей мамы. Или даже гигантская бомбочка для ванны. Я даже не уверена, что она принимает ванну, но, может быть, бомбочка сможет поплавать по кругу в душе.
Я ступаю на эскалатор, сканируя глазами толпу внизу. В этот момент дыхание в моих лёгких застывает в ледяную глыбу.
Это он. С ней.
Они идут рука об руку к эскалаторам.
Моё сердце переворачивается от гнева, ненависти и смущения. Он вызывает всё это.
Николас Лоуренс, человек, который подорвал мою уверенность в себе, разрушил мою репутацию и убил мою карьеру.
Три месяца.
Прошло три месяца с тех пор, как он сказал, что я недостаточно хороша для него, и уволил меня. С тех пор он обручился с другой женщиной. Это должно быть каким-то рекордом Гиннеса. Наверняка в его кабинете висит сертификат дополнительного рекордсмена рядом со всеми другими академическими наградами, которые он получил.
Я опускаю взгляд на свои спортивные штаны и вспоминаю, что не мыла волосы уже четыре дня — вот для чего нужен сухой шампунь (спасибо тому химику, который придумал этот гениальный продукт). Я должна бежать и прятаться, как будто за мной гонится стая восьмилетних детей с охапками снежков. Но я снеговик Фрости, застывший на месте.
Взрослые не прячутся. Они встречают сложные ситуации зрело. Но сегодня мне не хочется быть зрелой взрослой или разговаривать с Николасом Лоуренсом. Я разворачиваюсь и поднимаюсь по эскалатору вниз, заставляя людей отходить в сторону, пока я иду. Это тренировка для бёдер, поскольку это один из тех длинных двухэтажных эскалаторов, но мне это удается. Я добираюсь до верха и собираюсь сойти, но моя нога застряла. Я смотрю вниз и вижу, что мой развязавшийся шнурок зацепился за приспособление. Я дёргаю ногу вверх, но шнурок не поддаётся. Теперь я прыгаю на месте, пытаясь удержаться на вершине эскалатора, пока из него выходят новые ступеньки.
Я оглядываюсь через плечо. Николас и Наталья находятся в двадцати футах от нижней части эскалатора. Я никак не могу выбраться из этой ситуации.
Я бессильна. Это иронично, правда. Я в ловушке, бегу, чтобы не отстать от движущейся лестницы так же, как я делала, когда у меня были отношения с Николасом. Но что бы я ни делала, я не могу восполнить разницу. Между мной и движущейся целью всегда есть дисбаланс.
Парк
Я слежу за девушкой из примерочной.
Я должен.
Я приклеил компьютерный чип к ценнику её фиолетового шарфа. Остатки клея на обратной стороне микрочипа очень пригодились.
Когда я увидел двух мужчин у магазина, я понял, что чип будет в большей безопасности у кого-то другого. Поэтому я установил его девушке. Она мой курьер. Я рассчитываю, что она вынесет его из торгового центра в целости и сохранности, не вызвав подозрений.
Но теперь, когда я вижу, как она поднимается по эскалатору, я начинаю думать, не ошибся ли я с выбором.
Я бросаюсь к ней, но она смотрит через плечо на что-то на нижнем уровне, пока одной ногой подпрыгивает на ступеньках. Тогда я вижу, что её шнурок застрял в платформе. Наверное, он застрял в моторе или шестерёнках. Я наклоняюсь и выдёргиваю шнурок. Она спотыкается, и мои руки обхватывают её за талию
