сознания. Ландшафты сменялись столь стремительно, что Дерек редко успевал осознавать происходящее вокруг него. И с каждым днем выносить это становилось все сложнее.
***
– Доктор Треворс, он пробыл у нас уже больше двух лет, и за все это время не произнес ни слова. Около года он был полностью парализован. Однако… Я не в состоянии этого объяснить, но в один день мистер Джонсон просто снова начал ходить. Незадолго после этого, мы поместили его в отдельную палату. Дело в том, что кого бы мы к нему не подселяли, после нескольких проведенных ночей с мистером Джонсоном, они…
Доктор Рейнстром помедлил, и схватил Треворса за предплечье. Рейнстром говорил полушепотом. В его глазах сквозил неприкрытый ужас.
– Они начинали вести себя точно также, как Дерек. И постепенно сходили с ума. Отстраненный невидящий взгляд, немые мычания, пена изо рта… Это настоящий кошмар, доктор Треворс.
– Ничего-ничего, – Треворс понимающе закивал, – поэтому я и здесь.
Они прошли по длинному коридору психиатрического отделения, и остановились у самой крайней двери, за которой слышались протяжные стоны.
– Мы очень рады, что вы лично приехали взяться за мистера Джонсона, но боюсь, уже слишком поздно. Ему уже не помочь.
– Благодарю вас, доктор Рейнстром, но позвольте мне лично удостовериться в его состоянии, – Треворс расстегнул пальто и дернул за ручку, – оставьте нас наедине на пару минут.
– Да, разумеется. Я буду за дверью.
Когда он вошел в комнату, в нос сразу же ударил отвратительный затхлый запах. Было ощущение, что помещение не проветривали несколько месяцев. Едва ли не все окна были полностью зашторены, из-за чего в комнате стояла почти кромешная тьма. Свет пробивался через маленькое окошко в углу комнаты, в котором и находилась кровать Дерека Джонсона.
Он сидел, развернувшись к окну. Подогнув под себя колени, он раскачивался взад-вперед.
– Добрый день, Дерек, – доктор Треворс сделал шаг вперед, и остановился, – не против, если я задам тебе пару вопросов?
Молчание.
Треворс сделал еще несколько шагов, вплотную подойдя к кровати Дерека. Смрад только усилился. Возле кровати Дерека была свалена гора мисок с протухшей едой. Неподалеку стояло переполненное ведро с нечистотами. Видимо, в последнее время Дерека не очень-то сильно одаривали заботой.
Доктор поежился, и, подавив рвотный позыв, присел на соседнюю кушетку.
– Знаешь, Дерек, пожалуй, я сделаю нам обоим одолжение, и начну сразу же с дела. Я пришел к тебе не в качестве доктора. По крайней мере, лечить я тебя точно не собираюсь.
Треворс раскрыл портфель, и вынул блокнот. Раскрыв ее на определенной странице, он подошел к кровати Дерека.
– Полагаю, ты знаешь, что это такое, – Треворс положил блокнот в ноги Дереку.
Никакой реакции не последовало.
Дерек продолжал молчать, не обращая на доктора внимания.
– Черт возьми, – Треворс помассировал переносицу, устало прикрывая глаза, и внезапно улыбнулся, – знаешь, а я ведь тебя два года искал. С тех самых пор, как ты застрелил мою сестру. Пэм. Помнишь такую?
По щеке Дерека скатилась тоненькая слезинка. Он хотел завопить, позвать на помощь, но не смог вымолвить ни слова.
Доктор Треворс присел на корточки, и по-приятельски хлопнул Дерека по плечу.
– Пришло время расплачиваться.
