отважных пулемётчиков, а то они были готовы пол-улицы разнести в щепу. Рвение — это, конечно, хорошо, только если будет перестрелка и погибнут люди, нас с Вами хлопнет полиция Кустового и вовсе не за мелкие делишки, а за терроризм.
— Я Вас услышал. Что-то предлагаете?
— Пистолеты, только прицельная стрельба и режим одиночного огня.
— Всё сделаем. Пожалуй, для начала вернём Вам в телохранители Джо.
— Пусть так. Нет, я не ругаю парней, но моя работа, среди прочего, это видеть риски. Так вот это — риски.
— Ну да, — он вздохнул, — мы же традиционно не пользуемся оружием, во всяком случае, огнестрельным, а тут заодно решили модернизировать наш арсенал.
— Мысль здравая, если в квартал припрётся дюжина вооружённых жлобов, вам тоже не помешает «артиллерия». Да, пока не забыл. Предупредите тот пост, что караулит у моего дома.
— О чём?
— Ко мне привезут кое-какие стройматериалы из магазина.
— Их занести в дом? — Танлу-Же даже не скрывал, что его люди обладали ключами от моего жилища.
— Не надо, сам справлюсь, да и выдадут себя, демаскируют. Просто предупредите, чтобы не напрягались и не напали на доставку.
— Принял. Как Вы в целом? Я так понял, что степняки с блеском отбились? Вы их проводили за пределы республики?
— Да. Как считаете, мы вычистили Макарьевскую Изнанку на предмет монстров или нужны ещё охотники?
— Я поручу своих людям составить отчёт по монстрам, но пока что, как мне кажется, помощь извне нам не нужна. К тому же эти степняки были неконтролируемы и привлекали нездоровый интерес местных. В общем, жаль, что на Вас напали, но хорошо, что они уехали. Мне так спокойнее.
— Я об этом не думал. Ну, всё хорошо, что хорошо кончается.
— Что думаете делать с Вашими новыми друзьями?
— Не по телефону. Но я связался с теми, кто интересуется подобным… скажем так, товаром.
— Гм. Это те, о ком я подумал?
— Да.
— Аркадий, простите за резкость, — когда Танлу-Же волновался, то не искажал моё имя. — А как насчёт нас? Станут рыскать вокруг Вашей персоны и увидят целый полк китайцев. Считаете, что они нас не заметят? О чём Вы думали⁉
— Я прогнозирую развитие этой ситуации, — перебил я его, пока обычно терпеливый китаец не сказал лишнего, — и могу сказать, что они Вашей общине не враги.
— С чего это?
— С того, что вы не нарушаете закон.
— Стараемся.
— Нет, серьёзно. У таких людей более широкое представление о законности. И их провоз шёлка или там фарфора волнует в последнюю очередь. Наоборот, у них нет ресурса на земле Кустового.
— В каком смысле?
— Это не их юрисдикция, не их земля, у них нет резидентуры, нет базы, оружия, ни чёрта нет.
— Как это делает нас друзьями?
— А так, что они вам не враг, а наниматель, они будут вынуждены просить общину об услугах и нанимать, как субподрядчика. Им понадобится и укромное место и что-то привезти, вывезти, охранять, информация. Служба в таких случаях даже платит, не говоря уже о покровительстве.
— Они могут обратиться к Кротовскому и администрации, зачем им мы?
— По политическим причинам не могут.
Танлу-Же задумался и надолго замолчал.
— Там, где я вижу опасность, Вы видите возможности, — как это часто бывало, в зависимости от контекста, мы с ним переходили то на «ты», то на «вы». — Я постараюсь посмотреть на ситуацию Вашими глазами, однако с ними мы будем позиционировать себя, как исключительно мирная и законопослушная община.
— Это да. Без сомнения. Травки, массажи, рис, супчик, изделия из ткани. Но они оценят привычку китайцев держать слово и помалкивать.
— О, это мы умеем. Мы надежный партнёр, Вы сами в этом убедились.
— Я буду Вас держать в курсе. И, надеюсь, Вы цените, что я Вам честно рассказал, а не стал действовать втёмную.
— Знаете, Аркад Ий, если подумать, ценю. Вы сильно влияете на нашу жизнь. Надеюсь, что эти изменения будут к лучшему. Но в целом, мы предпочитаем неторопливый и основательный, мудрый подход.
— Без резких движений. Я тоже.
— До связи, — попрощался он, явно устав от разговора, — автоматчиков я уберу.
* * *
Тайлер появился чуть ли не под ручку с почтальоном. Вообще в мире, где есть униформа, бейджики не нужны. Они явно успели хряпнуть, работник почты периодически поправлял на плече тяжеленую сумку.
На надёжного, вредного и принципиального Печкина этот «кадр» был похож примерно… ничем.
Нечёсаный как панк, в форме явно с чужого плеча, расхлябанный молодой парень развязно поздоровался со мной за руку. В этот момент я забыл, что моему телу тут двадцать с небольшим, я сердился, как настоящий шестидесятилетний дядька на беспардонное проявление разгильдяйства.
— Стас. А ты? — улыбнулся он давно нечищеными зубами.
— Это Аркадий, я же тебе говорил.
— Пройдём в мой офис.
— Ой, да не охота. Чего мы вообще ищем?
Я скептически осмотрел его. Ну да, а чего я хотел? Честный почтальон не стал бы связываться с Тайлером и предложением по похищению писем в суд.
— Конверт от фискальной службы в суд. Есть такой?
— Был где-то. Пухлый. О! Вот он. Двадцать пять рублей, и он Ваш, господин хороший.
Я досадливо крякнул.
— Пошли в офис.
— Нее….
— По дороге купим вина.
— Тогда ладно.
Мы действительно купили вина и засели в офисе, причём мне пришлось ещё и следить, чтобы они не пролили вино и не испортили мне обшивку стульев.
Не стал говорить этому парняге, что просто тупое похищение конверта меня не устраивало. Во-первых, мне нужно было проверить его содержимое.
Вскипятив чайник на макрах, я обработал паром место склейки конверта. Вообще-то, такое срабатывает не всегда, но запечатан он был халтурно, так что я его без проблем аккуратно приоткрыл и это было, во-вторых, крайне необходимо для моего дальнейшего плана.
Ну да, это та самая жалоба. Очень вовремя!
В-третьих, следующий и самый важный момент — это подмена.
Жалоба была отправлена с описью, то есть тут канцелярия фискальной службы работала на совесть. Более того, тупой и уже слегка нетрезвый почтальон не понимал, что конкретно этот конверт уже записан в их реестры и списки, и когда он просто пропадёт, фискальщики могут устроить скандал.
Конечно, они мало чего добьются,
